Следственный комитет принял решение об объединении в одно производство всех уголовных дел, так или иначе связанных с бывшим губернатором Челябинской области Михаилом Юревичем и всеми, с кем он имел деловые отношения. Теперь четвертый отдел ГСУ СК России с дислокацией в Екатеринбурге (бывшее СУ СКР по УрФО) будет в одном ключе вести производство по делам, две трети фигурантов которых находятся вне зоны доступа российских правоохранительных органов. В суд такой ком, где собран «целый спектр бреда», уйти не сможет никогда, уверены адвокаты обвиняемых.

Изначально следственные отделы в Челябинске и в Екатеринбурге, напомним, расследовали несколько уголовных дел по совершенно разным историям. Самое крупное — об откатах на «дорожную революцию» Михаила Юревича. Здесь в отдельное производство еще 30 мая прошлого года были выделены уголовные дела экс-главбуха АО «Первый хлебокомбинат» 77-летней Маргариты Бутаковой и директора московского представительства ОАО «Макфа» Андрея Чуркина, которых первоначально обвиняли в посредничестве в передаче взяток от дорожных подрядчиков Михаилу Юревичу. Однако окончательно им предъявили странное обвинение по части 6 статьи 290 УК РФ («Получение взятки в особо крупном размере»). 

По версии следствия, в составе группы лиц Чуркин и Бутакова получили 3,4 млрд рублей от победителей по госконтрактам на строительство дорог. То есть оба фигуранта, посчитал СК, совершили должностное преступление — получили взятку, причем не для передачи ее кому-то. Но проблема в том, что ни Чуркин, ни Бутакова никогда не были должностными лицами. Затем чуть позже стало известно о завершении расследования. Фактически весь год, с мая 2018 года, Маргарита Бутакова знакомилась с 71 томом уголовного дела, дело Чуркина приостановили — он пропал без вести. 

Затем в этом же деле появился депутат Госдумы Вадим Белоусов. Ему вменили тот же состав, что Бутаковой и Чуркину. Причем Белоусова даже попытались арестовать, но суд не нашел для этого оснований.

Весной 2019 года дела Маргариты Бутаковой и Вадима Белоусова передали в генпрокуратуру для утверждения обвинительного заключения и направления в суд. Туда же поступила и жалоба адвокатов о том, что следствием допущено множество нарушений, в первую очередь — неверна квалификация.

«В результате замгенпрокурора России издал постановление на пяти листах, которым вернул материалы уголовного дела органам предварительного расследования для устранения множества процессуальных нарушений, — рассказал Znak.com адвокат Белоусова Игорь Трунов. — Среди прочего указано и на неверную квалификацию».

Однако на днях следствие вместо того, чтобы дорасследовать дела, возвращенные генпрокуратурой, и хотя бы попытаться привести их в надлежащий вид приняло решение об объединении в сводное производство абсолютно всех уголовных дел.

Так, теперь следственный отдел по расследованию особо важных дел ГСУ СК России (в Екатеринбурге) будет вести: старое уголовное дело о клевете на экс-председателя облсуда Федора Вяткина; не менее старое «медицинское дело», главный фигурант которого — экс-глава минздрава Челябинской области Виталий Тесленко — уже давно отбыл срок и вышел на свободу; странное дело о хранении оружия в доме Юревича, где нашли пистолет 19-го века, признанный коллекционным, а также дело о дорожных откатах. Причем материалы по Белоусову, Бутаковой и Чуркину вошли сюда же. В суд их уже никто не передает. 

Срок следствия по этому общему уголовному делу продлен до 34 месяцев — до 28 августа 2019 года.

«Ситуация более чем странная, и смысл ее нам не понятен. 34 месяца — это дольше всех мыслимых рамок. Все это вызывает удивление и недоумение, так как нельзя по три-четыре года дела расследовать, — говорит Игорь Трунов. — Истории совершенно разные. Люди тоже. Где Бутакова и где „медицинское дело“? Где Белоусов и где клевета на экс-председателя областного суда? Где Москалюк и где коллекционный пистолет из дома Юревича? При первом варианте был шанс, что какое-то из уголовных дел все же уйдет в суд. Теперь, когда накрутили огромный ком, шансов нет. Это целый спектр юридического бреда. Они (следствие, — прим. ред.) сами не могут понять, как все разрулить. Единственное, что приходит в голову, — это все одним махом удобно прекратить и забыть, но не расследовать. Там теперь 17 человек — фигурантов и адвокатов. Из них две трети недоступны по тем или иным причинам…».