После страшного теракта в Назрани Юнус-Беку Евкурову придется делить власть с Москвой. Ингушетия превращается в Чечню пятилетней давности

Массивные бетонные блоки стояли перед зданием ОВД на улице Московская в Назрани еще в июне: подъехать к зданию на скорости было невозможно, приходилось на тихом ходу двигаться змейкой. Потом на президента Юнус-Бека Евкурова было совершено покушение, и он почти два месяца пролежал в московской больнице. За это время бетонные блоки перед зданием ОВД были убраны – они мешали милиционерам парковать машины, когда те приезжали на работу. 17 августа в 9 утра, когда личный состав собрался на развод, ворота на полной скорости протаранила желтая «Газель».

За первыми воротами были установлены вторые. Потеряв скорость после тарана, водитель «Газели» немного подал назад, чтобы вновь набрать ход. По нему открыли огонь, затем подбежали и стали выволакивать из машины, и тут раздался взрыв. Такого крупного теракта в Ингушетии не помнят с нападения на Назрань басаевских боевиков в июне 2004 года. Мощность взрывчатки составила 400 кг в тротиловом эквиваленте. Погибли 25 человек, пострадавших к концу недели было уже больше 260, на месте взрыва осталась четырехметровая воронка. Когда президент Медведев узнал про бетонные блоки, он спросил: это что – разгильдяйство или предательство?

Юнус-Бека Евкурова увозили лечиться из одной Ингушетии, а вернется он, похоже, в другую. Уже на следующий день после взрыва Медведев проводил совещание в Сочи. Его главный итог: в Ингушетии вводится внешнее силовое управление. Замглавы МВД Аркадию Еделеву поручено курировать работу служб и подразделений республиканских внутренних дел. До ранения Евкуров в значительной степени контролировал МВД в Ингушетии. Теперь на его месте формируется структура, напоминающая силовой конгломерат, сложившийся в соседней Чечне в середине 2000-х. Евкурову придется делить власть с федеральными силовиками.

Сразу после теракта, в прошлый понедельник, сняли главу республиканского МВД Руслана Мейриева. Против него начато служебное расследование. Не исключено, что он пойдет под суд, – на том совещании Медведев призвал наказывать милицейских начальников любого уровня за недостаточное обеспечение мер безопасности сотрудников. Министр внутренних дел Рашид Нургалиев объявил, что в Ингушетии будут созданы временные оперативные группы (ВОГ). То есть Кремль снова планирует держать в Ингушетии вторую милицию – сотрудников, прикомандированных ко всем отделам РУВД, на которых не смогут влиять местные силовики. Так уже было при Мурате Зязикове.

Причины обострения ситуации в Ингушетии известны. Новый лидер Евкуров стал действовать. Боевикам, готовым сдаться, он пообещал справедливый суд, а для борьбы с непримиримыми позвал на помощь Рамзана Кадырова. 16 мая ингушская и чеченская милиция начали совместную операцию против боевиков. Однако вместо стремительного разгрома партизанских баз в горах пришлось вести тяжелые бои с сильным противником, в которых стороны несли если не равные, то сопоставимые потери.

Что Кадыров хочет поставить под свой контроль МВД Ингушетии, ходили слухи еще при Зязикове. Когда после покушения тяжелораненого Евкурова увезли в Москву, Кадырова принял Медведев, и лидер Чечни объявил, что ему поручено возглавить борьбу с боевиками – в том числе в Ингушетии. Сотрудник Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов подтверждает: Кадыров добивается не нового статуса и не формального объединения двух республик, а реальной власти, возможности влиять на принятие решений.

Теперь у Кадырова, вероятно, такая возможность есть. Насколько известно, у него с Еделевым близкие дружеские и деловые отношения – с тех пор как Еделев возглавил Региональный оперативный штаб по проведению контртеррористической операции (КТО) на Северном Кавказе со штаб-квартирой в Ханкале неподалеку от Грозного. С Чечни режим КТО недавно был снят, зато его могут в любой момент ввести в Ингушетии – такие призывы на прошлой неделе уже звучали. Фактически Ингушетия и так уже живет в режиме КТО, не хватает только официального решения, и его нет, видимо, только потому, что Евкуров жестко выступил против.

Почему Евкуров против КТО, понятно: эксперты давно говорят, что вооруженное подполье вербует боевиков среди обиженных на действия федеральных сил. В Ингушетии таким раздражителем были те самые временно прикомандированные группы, действовавшие при Зязикове, – на них часто кивали, когда пропадали люди. Введение КТО означало бы автоматическое завершение евкуровского проекта «контртерроризма с человеческим лицом». Евкуров, став президентом, настаивал, чтобы прикомандированные действовали под присмотром местных сотрудников. Серьезного успеха на этом направлении он добиться не успел, но общественное мнение в Ингушетии оценило эти попытки.

Теперь ситуация может измениться. После заявления министра Нургалиева про временные оперативные группы у общественности в Ингушетии есть поводы нервничать. В Грозном в 2000 году в Октябрьском временном отделе внутренних дел исчезли десятки, если не больше сотни человек, напоминает член правления «Мемориала» Александр Черкасов. У самого Аркадия Еделева тоже тяжелая репутация на Кавказе. Председатель общества «Машр» Магомед Муцольгов вспоминает, что в середине 2000-х «многих людей вывозили к Еделеву в Ханкалу, и они пропадали без вести».

Официальная точка зрения состоит в том, что организаторы теракта хотели дестабилизировать ситуацию. Вероятно, эта цель достигнута. Местная милиция объявлена неэффективной: Москва не только будет вводить в республику временные прикомандированные группы, но и менять местных сотрудников – на кадры из других регионов и центрального аппарата МВД, как сказал Медведев.

Иными словами с проблемами в Ингушетии будут бороться чужаки. У этого плана есть и плюсы, и минусы, говорит депутат Александр Гуров из думского комитета по безопасности: «Они не связаны с местными кланами, не вписаны в устойчивые коррупционные схемы, но при этом не знакомы с оперативной обстановкой, лишены местной агентуры, им непонятны местные обычаи и традиции». Он считает, что ситуация в Ингушетии ухудшается: дело не столько в том, что Евкурову в наследство от Зязикова досталось слабое и коррумпированное МВД, сколько в мобилизации подполья.

Так что Евкуров рискует оказаться в той же ситуации, что и его предшественник Зязиков, который регулярно обещал остановить волну насилия, но не имел для этого рычагов. Пока Евкурова в Ингушетии уважают, но и Мурат Зязиков в начале своего президентства был весьма популярен. В прошлом году Кремль уже не мог закрывать глаза на многотысячные антизязиковские митинги и отправил его в отставку.

ПОБОЧНЫЙ ЭФФЕКТ
Дмитрий Медведев снова реформирует правовую систему и атакует суды присяжных

С терактом в Назрани Кремль решил опять менять судебную практику и ограничить юрисдикцию суда присяжных. В конце прошлого года из их ведения уже были выведены терроризм и другие статьи, подведомственные ФСБ. Теперь Дмитрий Медведев предложил «подумать об изъятии из подсудности судов присяжных» составов по преступным сообществам и организованным преступным группам.

Одновременно Медведев фактически поручил отменить принцип территориальной подсудности в процессах террористов и экстремистов. «Если не можем качественно привлечь к ответственности бандитов [на Кавказе], будем делать это в Москве, Санкт-Петербурге, на Камчатке», – сказал он на выездном заседании Совбеза в Ставрополе в прошлую среду. Адвокат Игорь Трунов не понимает: «На Камчатке будут проводить только слушания или для ареста в Дагестане санкцию тоже будут получать на Камчатке?»

Это важный вопрос: глава Следственного комитета Александр Бастрыкин на том же совещании рассказал, что в Дагестане судья отказал в аресте подозреваемого в недавнем убийстве главы МВД Дагестана. Но сам смысл введения экстерриториальности понятен другому известному адвокату Сергею Беляку: известно, что в Ингушетии судьи просто отказывались вести знаменитое «дело двенадцати» о нападении басаевских боевиков на республику в 2004 году.

Связи же между ситуацией в Ингушетии и очередным сокращением полномочий судов присяжных юристы не видят вовсе. Адвокат Беляк считает, что теракт в Назрани просто стал предлогом для очередной реформы, которую давно лоббирует Следственный комитет. На том же совещании глава Александр Бастрыкин вспомнил, что присяжные выносят слишком мягкие приговоры и по экономическим преступлениям.

Правозащитники и юристы давно повторяют одно и то же: во-первых, проблема не в присяжных, а в том, что следователи не умеют готовить доказательную базу; во-вторых, полномочия суда присяжных нельзя сокращать в принципе – Конституция прямо запрещает принимать законы, ограничивающие права граждан.