О том, чтобы ввести специальные суды для несовершеннолетних, в России говорится уже довольно давно. В некоторых областях подобные суды в качестве эксперимента уже действуют. Ожидалось, что 1 июня в День защиты детей и в Москве начнут свою работу сразу несколько таких судов, однако не случилось. В Мосгорсуде посчитали, что в подобных структурах нет надобности. Гость программы – адвокат, председатель президиума Московской центральной коллегии адвокатов Игорь Леонидович Трунов. Тема разговора – ювенальное правосудие. Сегодня Россия занимает первое место в мире по количеству малолетних преступников, содержащихся в местах лишениях свободы. Наша страна также является номером один в мире по проценту рецидива малолетней преступности. Реабилитацией и ресоциализацией малолетних преступников никто не занимается. Молодёжь, отсидевшая более двух лет, в половине случаев вовлекается в организованную преступность, торговлю наркотиками и т.п. Почему так происходит? Как считает адвокат, взрослый преступник легче встраивается в жизнь, ибо у него есть профессия, семья, он более самостоятелен и легче возвращается к жизни. Молодёжь же практически не возвращается, потому что малолетний преступник, вернувшийся из мест лишения свободы, как правило, не имеет жилья, работы, образования, профессии. И он обычно скоро возвращается обратно в места лишения свободы. По словам И. Трунова, в настоящее время современное российское общество оказалось в данном вопросе в той же ситуации, что и была до революции в 1910 году, когда появились первые ювенальные суды. К 1912 году их имели практически все крупные города страны. Проблема начала решаться, и затем наступил переломный момент в деле ювенального правосудия. Сегодняшний откат России к началу века кажется странным, ибо существует целый ряд международных нормативных актов, которые Россия подписала и обязана выполнять. К тому же в мире накоплен огромный опыт в данной области. Известно, что первые ювенальные суды появились в 1890 году в Австралии, а затем они распространились практически на все цивилизованные страны, кроме России, где по-прежнему по данной проблеме идут дебаты. В данном вопросе наша страна “обогнала” Китай и все те страны, которые в мире считаются диктаторскими и ужасными. Известно, что в реформу судебной системы в России был заложен принцип создания ювенальных специализированных судов. Что касается международных документов, то в Конвенции о правах ребёнка сказано: “Государства-участники стремятся содействовать установлению законов, процедур, органов и учреждений, имеющих непосредственное отношение к детям, которые, как считается, нарушили уголовное законодательство, обвиняются или признаются виновными в его нарушении”. Россия данную конвенцию подписала, а также Пекинские правила ООН 1990 года о необходимости создания системы правосудия в отношении несовершеннолетних. И ещё целый ряд документов, которые, к сожалению, жёсткого обязательного характера для нашей страны не имеют. Все они носят рекомендательный характер. Да, РФ обязана создать ювенальную юстицию, но не ясно, когда она обязана сделать это. И это уже проблема России, а не международного сообщества. Страна сегодня столкнулась с проблемами демографии, наркомании, вырождения населения. Но даже если будет решён демографический вопрос, приоритеты той молодёжи, которая в стране появляется, совершенно не те, что хотело бы видеть старшее поколение. Молодёжь не становится социально активной, грамотной, образованной, профессиональной, а идёт в преступность. Поэтому решать просто так демографический вопрос в таких условиях нельзя. Существует ли для суда разница между преступлениями, совершенными взрослым или ребёнок? Обязательно ли ребёнок, совершивший преступление по незнанию или под влиянием старших, должен попасть в тюрьму? Адвокат И. Трунов в ответ рассказал, что на сегодняшний день представляют собой российские суды. По его словам, в них господствует жёсткий обвинительный уклон. Они являются объектом репрессий. В стране никто никого никогда не оправдывает. Если кто-то попадает в круг судопроизводства, то в 99 процентах случаев ему выносится обвинительный приговор. Это свидетельствует о том, что огромное количество невиновных, в том числе малолетних, попадает в тюрьму. И это при том, что ювенальная юстиция должна быть ориентирована на достижение прямо противоположных целей. То есть, должен быть уход от формального судопроизводства больше в сторону беседы по душам. Если малолетний человек что-то украл или кого-то избил, должен ли он понести наказание? Конечно, уверен И. Трунов, должен. Вопрос только в том, как рассматривать самого малолетнего нарушителя: как объект репрессий или как субъект реабилитации. У всякого ребёнка ещё не окрепшая душа, им часто совершаются неосознанные поступки. И здесь не должно с первого раза применяться наказание в виде лишения свободы. К сожалению, в нашей стране условные наказания тоже не работают в связи с отсутствием надлежащей работы с малолетним преступником. Тот быстро осознает, что условное наказание по сегодняшнему российскому правосудию – это формальный выигрыш, человек просто остаётся на свободе. Условное наказание без последующей работы с малолетним преступником приводит к безнаказанности последнего, которая формирует вседозволенность. Именно отсутствие дальнейшей работы даёт рецидив, когда малолетний преступник снова решается пойти на преступление. До революции, когда в Санкт-Петербурге появились первые ювенальные суды, они тоже представляли собой не формальное судопроизводство, а беседу с участием заинтересованных сторон и судьи, который себя преподносил не как государственного чиновника, а как друга, который пытается понять ситуацию. В чем заключается специфика ювенальной юстиции и каково отличие ювенального суда от обычного? По мнению И. Трунова, ювенальное судопроизводство должно, по сути своей, представлять собой беседу судьи с подростком в присутствии опекунов и попечителей. До революции в России не предусматривалось ни судебной защиты, ни обвинительного решения. Основной мерой наказания был попечительский надзор. Возможно, были жалобы и повторные рассмотрения, но это было исключением из правил, а судья, который работал с малолетками, выбирался голосованием из народонаселения судебного округа, подготовленного надлежащим образом. По сути своей, это было упрощённое судопроизводство в виде беседы…