Все более скандальный оттенок приобретает дело о компенсациях жертвам теракта в театральном центре на Дубровке. 20 января адвокат потерпевших был вызван в Мосгорпрокуратуру для дачи свидетельских показаний по этому делу. Вряд ли юристы из прокуратуры не знали, что, если бы Игорь Трунов не отказался отвечать на какие-либо вопросы, выступать на процессе в качестве адвоката он уже бы не смог. Но новая таинственная видеозапись, как она ни интересовала прокуратуру, так и осталась у адвоката. И сам он продолжает защищать интересы истцов.
Любому гражданину России понятно: то, что произошло на Дубровке как нельзя более точно подпадает под определение ст. 3 Федерального закона Российской Федерации о борьбе с терроризмом, принятого еще в 1998 г.
"Теракт – насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно-опасных последствий, осуществленные в целях нарушения общественной безопасности…"
Но снова и снова закон читают либо до запятой, либо после, как выгодно и удобно тому или иному должностному лицу именно в данный определенный момент, для того, чтобы сохранить лицо, карьеру, деньги.
Как же удивил на прошлой неделе глава Мосгордумы господин Платонов. Озвучивая в программе "Поединок" позицию Московской думы в отношении исков бывших заложников и родственников погибших, Платонов заявил, что "теракт – это когда взрывы и пожары", а поскольку ни того ни другого на Дубровке все-таки не произошло, стало быть, в "Норд-Осте" теракта не было. Но, извините, напрашивается вопрос: с какой стати руководитель законодательного органа, далекий от московского кошелька, затрагивает финансовую сторону конфликта. Ведь очевидно, что московские власти виноваты в произошедшем кошмаре на Дубровке, по-
тому что они не защитили своих жителей. Спикер Мосгордумы попытался вбить клин между потерпевшими и москвичами, ведь миллионные компенсации в случае удовлетворения исков придется платить из кармана рядовых московских налогоплательщиков, что подорвет бюджет города. Но Москва – огромный мегаполис. Здесь существуют внебюджетные фонды, из которых оплачиваются, например, творения скульптора Церетели, фонд восстановления храма Христа Спасителя. Да и все те праздничные мероприятия, организуемые властью в столице, оплачиваются не из казны. Платонов озвучивает позицию московских властей, которые пытаются как можно быстрее забыть трагедию. А политической воли, чтобы предъявить претензии к федеральным властям, у них не хватает.
Сразу после появления первых исков г-н Платонов в телевизионных интервью выражал соболезнования и уверял, что служащие городу московские чиновники душой всецело с жертвами террористов. Кто знает, создай они в тот момент фонд, призванный распределять конкретную помощь хотя бы в размере 100 тыс. долларов конкретным семьям, таким, например, где бабушка-пенсионерка теперь одна растит внуков и оплакивает гибель детей, требовали бы люди теперь миллионы долларов?
Если объективно, то не в миллионах дело, но всем необходимо почувствовать заботу, особенно если могила твоего близкого человека не успела покрыться первой травой.
Григорий Саркисов