Наталья Лайдинен

Когда встречаешься с известным адвокатом, доктором юридических наук, академиком РАЕН, профессором Людмилой Константиновной Айвар в ее рабочем кабинете, трудно поверить, что у этой уверенной в себе, роскошной деловой женщины, помимо разнообразных служебных и общественных обязанностей, большая семья – муж и четверо детей. Невозможно даже представить, как она успевает все совмещать: ведение переговоров, рассмотрение сложных, социально-значимых дел, участие в законотворческих инициативах, преподавание, научную и общественную деятельность, поездки по России – и поддержание огня в домашнем очаге, воспитание сына и дочек, самой младшей из которых – четыре года.

О том, как удается сбалансировать рабочую и домашнюю нагрузку, в чем секрет профессионального и женского успеха, мы поговорили с Людмилой Константиновной в перерывах между деловыми мероприятиями.

– Людмила Константиновна, когда Вы поняли, что юриспруденция – Ваше призвание?

– Человеком я всегда была достаточно самостоятельным. Мама и папа напряженно работали – мы переехали в Сочи из Свердловской области, так что они увлеченно занимались организацией быта, строительством жилья, а я была, по большому счету, предоставлена сама себе. С первого класса полностью отвечала и за свою учебу, и за обед, который готовила.

На самом деле, в профессии я нашла себя не сразу: после школы сначала поступила в Политехнический институт – математика у меня шла прекрасно. Однако уже на первом курсе поняла, что занимаюсь не своим делом. Бросив институт, делала целыми днями, что мне тогда вправду нравилось: плавала, ходила в море под парусом, занималась водными видами спорта. Мама, озабоченная таким поворотом дел, с помощью подруги определила меня на работу в районный суд, секретарем в канцелярию. Так, начав с самого низа, я прошла многочисленные ступени юридической биографии: стала помощником судьи, потом судебным приставом… Поскольку я человек – очень активный, всегда притягивала к себе необычных, деятельных единомышленников, придумывала различные события и мероприятия, то в определенный момент мне предложили возглавить комсомольскую организацию, объединявшую молодежь суда, прокуратуры, адвокатуры и отдела милиции.

К этому моменту у меня оформилось осознанное стремление стать судьей. Но на юридическом факультете конкурс тогда был очень высоким и составлял двадцать три – двадцать пять человек на место, для поступления необходим был двухлетний стаж работы. От суда я получила направление в Кубанский государственный университет, поступила на юридический факультет со второго раза, в первый поймали на списывании, это стало серьезным уроком на всю жизнь. Дальше училась, одновременно продолжая расти и развиваться по работе. Легко мне ничего не давалось.
Судьба сложилась так, что вскоре я познакомилась с будущим мужем Игорем Труновым – выпускником Политехнического института, что кардинально изменило мои жизненные планы. Игоря пригласили на учебу в аспирантуру в Москву, так что мы перебрались в столицу в 1988 году. Пришлось все начинать заново. Судьей я не стала, зато поступила на работу в прокуратуру столицы. В 1995 году решила заняться адвокатурой. С тех пор вся моя профессиональная деятельность развивается именно в этой области. Я защитила кандидатскую и докторскую диссертации, Высшей аттестационной комиссией мне присвоено ученое звание профессора юриспруденции.
Я счастливый человек: обожаю свою работу, хотя, конечно, с ней связано немало трудностей. Не всегда в практике случаются победы, порой пути к достижению цели бывают длинными, я постоянно сталкиваюсь с заинтересованностью, коррупцией, которые мешают работать. Я не ремесленник, я – профессионал. К каждому делу стараюсь подходить индивидуально, искать решения, иногда даже нестандартные в сложившихся обстоятельствах. Знаете, кстати, чем, на мой взгляд, отличается специалист от профессионала? Специалист использует то, что есть, а профессионал – создает условия и возможности и применяет их.

Кстати, судьей я все-таки стала. На телеканале "Россия" длительное время выходила телепередача "Суд идет", где я была ведущей в роли судьи. Это очень правильные проекты. Именно благодаря таким программам людям прививается правовая грамотность, воспитывается уважение к суду и граждане понимают, что суд – это именно то самое место, где можно и нужно защищать свои права. Жаль, что наша программа закрылась. Если будут возможность поработать еще в таком проекте, я буду очень рада и безусловно соглашусь на такое предложение. Пока же, пользуясь своей популярностью, извините за нескромность, принимаю участие в различных телевизионных и радио- программах.

– С какими делами Вам преимущественно приходится иметь дело?

– С самыми разными. Работа помогает и научной деятельности, поскольку обеспечивает необходимую практику. Так что у меня в юриспруденции – научно-прикладная деятельность широкого профиля. Считаю, что должна участвовать в защите прав и интересов, как потерпевших, так и тех граждан, кого зачастую незаконно обвиняют в совершении преступлений. Моя специализация в научных работах – уголовный процесс. Тем не менее, я много занимаюсь и гражданскими делами. Полагаю, что имея ученую степень доктора наук и звание профессора, нужно обладать широтой знаний и практического опыта в разных областях. Мне очень нравится учиться, всегда осваивать новые знания, практику и навыки.
В гражданских делах стараюсь помогать женщинам, чьи права нарушаются. Порой в таких ситуациях приходится работать не только юристом, но и психологом тоже. Женщинам зачастую нужно сжиться с ситуацией бракоразводного процесса, это очень тяжело и больно. Развод, достижение договоренностей с бывшим мужем, раздел имущества, определение отношений с детьми, – все это фазы, которые мы проходим вместе. После этого женщина обычно принимает ситуацию, ей становится легче отпускать прошлое и двигаться дальше.

Что касается уголовных дел, это тоже большая часть моей работы. Рабочая ситуация тут изначально принципиально иная, особенно, если человек находится под стражей: адвокат становится для него единственным источником связи с внешним миром. В этом случае он – и юрист, и психолог, Считаю, что в сложных ситуациях подзащитного надо поддерживать, раз уж ты взялся с ним работать.

– А есть ли то, что не устраивает в работе, дается с трудом?

– Я – человек очень принципиальный, всегда честно высказываю свою позицию. К сожалению, закон пока далек от совершенства. Адвокат, даже согласно новому УПК, фактически бесправен: нам дали возможность собирать доказательства, но то, что мы после проведенной работы приносим следователю и судье, может быть оценено как ненужное. А все, что представляет следствие, априори принимается при расследовании дел. Нам дали возможность делать запросы, при этом на них никто не реагирует, не предоставляет требуемую для защиты информацию. Получается, что наши возможности в реальности довольно ограничены.

Я бы очень многое хотела поменять в адвокатуре именно с точки зрения зависимости от руководства. Сегодня неугодного власти адвоката можно достаточно легко лишить адвокатского статуса, противодействовать этому нелегко. Я могу и должна помогать своим коллегам в трудных ситуациях действиями, советами, растить молодые кадры, учить профессии, передавать опыт.

– А какую социально значимую деятельность Вы ведете?

– Мне всегда хотелось приносить пользу обществу. Поэтому, всеми доступными законными способами мы с коллегами и единомышленниками стараемся постепенно поменять ситуацию в праве, чтобы защитить интересы граждан. Лидер этой работы мой коллега и мой муж – Игорь Трунов.

Что касается общественной деятельности, сейчас я занимаюсь формированием и созданием общероссийской организации под названием "За права женщин России". Мы стараемся привлечь к нашей работе и объединить активных женщин в регионах. Мечтаю создать действенную структуру, которая бы защищала права женщин в обществе, чтобы в случае возникновения любой драматической или трагической ситуации наши высокопрофессиональные психологи, юристы могли сразу выехать на место и помочь справиться с проблемой, оказать действенную адресную помощь. Обратиться напрямую в любые органы власти с запросами и требованиями – и непременно получить результат. Несмотря на условное гендерное равенство, женщина так и осталась угнетенной и зависимой. И зависимость эта, в том числе, дело рук государственных мужей. Вся система социальной поддержки обнаруживает свою "патриархальность" в том, что произошел переход от частной зависимости женщины в зависимость в публичной сфере. Недостаток детских дошкольных учреждений: яслей, детских садов, специализированных школ с классами продленного дня, доступных спортивных школ, курсов и т.д. приводит к тому, что женщина-мать, несмотря на свои способности и потенциал, вынуждена большее время уделять семье и воспитанию детей. А ведь не так сложно выделить средства на создание всех вышеперечисленных возможностей для освобождения женщины с целью вовлечения ее вы общественно-политическую жизнь.
И еще есть у меня такая мысль. В России работают Уполномоченные по правам человека, по правам ребенка. В нашем обществе женщины, притом, что их большинство, всегда находятся в ситуации более уязвимой по отношению к мужчинам. Давно думаю о том, что нужно создать должность Уполномоченного по правам женщин. Нужен орган, который занимался бы психологическими, социальными, медицинскими, моральными и другими аспектами жизни прекрасной половины общества, вмешивался в вопросы отбывания женщинами наказания в местах лишения свободы, условно-досрочного освобождения, семейного насилия, избирательного и трудового равенства, отъема детей… Необходимо широкое юридическое просвещение женщин в области их прав.

– Трудно ли женщине реализовывать себя в мужской, достаточно жесткой профессии адвоката?

– В принципе, я против разделения специальностей на "мужские" и "женские". Необходимо быть профессионалом вне зависимости от пола. Но, занимаясь по сути такой жесткой мужской работой, как адвокатура, нужно уметь держать удар и даже бить, когда этого требует ситуация. На работе я забываю о том, что я – представительница "слабого пола", становлюсь адвокатом. Кстати, в русском языке профессия адвокат имеет один род – мужской. Нет такого понятия "адвокатша" или "адвокатесса". Да, есть дамы-адвокаты, которые специально подчеркивают свою женственность, я считаю, это неправильно. Для этого есть дом, семья, муж и дети, близкие люди. На работе я всегда делаю акцент исключительно на профессионализме.
Точно также для меня нет различий в том, кого защищать – мужчин или женщин. К счастью, в моей работе я могу выбирать, с кем работать. С мужчинами, особенно имеющими солидный жизненный опыт, в некотором роде даже легче, поскольку они более дисциплинированны, хладнокровны, прислушиваются к советам и рассуждениям профессионала. Женщины обычно более эмоциональны. Хотя сейчас среди клиентов много бизнес-леди, с которыми очень легко выстраивать рабочие отношения, находить общий язык. Порой приходится расставаться с подзащитными, когда они не слышат и не понимают рекомендаций профессионала, при этом требуют результата, которого в принципе не может быть.

У меня в практике был такой случай: двое молодых симпатичных россиян познакомились в Америке, создали там семью, родили двоих детей. Ко мне за консультацией обратились родственники со стороны мамы в тот момент, когда папа якобы украл малышей и удерживал у себя. Общаясь с клиенткой, красавицей-блондинкой, я все время чувствовала какую-то недоговоренность, неправду, дискомфорт. В итоге, в процессе подготовки иска о передаче детей ей на воспитание, выяснилось, что молодая женщина бросила своих детей отцу, уехала с любовником на острова, потом исчезла с другим, с третьим… Я приняла решение, что просто не могу представлять этого человека, поскольку как профессионал и человек считаю, что дети должны оставаться с отцом. Было очень тяжело объяснить, почему я не буду представлять интересы женщины и беру, так сказать, самоотвод. Для меня мама должна быть, прежде всего, мамой и вести себя соответственно.

– Какие дела из практики Вам особенно запомнились?

– Каждая ситуация приносит новый опыт и оставляет эмоции, мысли, контакты. Не бывает такого, что закончил дело – и мгновенно расстался с клиентом, забыл о нем и его проблемах. Вопреки распространенному стереотипу, что люди стараются сразу стереть из памяти неприятные моменты, связанные с обращением к адвокатам, у нас с теми, кого я защищаю и консультирую, обычно складываются долговременные доверительные отношения. На протяжении всей профессиональной жизни, вне зависимости от результатов дел, проигрышей или побед, я двигаюсь параллельно со своими клиентами: они делятся со мной новостями, поздравляют с праздниками, знакомят с новыми людьми… Я знаю, что тоже всегда могу к ним по-человечески обратиться.

Самый тяжелый след в душе, безусловно, оставило дело "Норд-Оста". Мы защищали людей, которые прошли этот ад, заложников и их родственников: я лично общалась с людьми, выслушивала их трагические истории судеб, готовила исковые заявления. Такая работа длилась несколько недель. Каждый день я пребывала в совершенно разбитом состоянии: мы плакали все вместе в офисе, потом я вспоминала жуткие истории дома… Прошло десять лет: до сих пор мы работаем и дружим с нашими подзащитными, помогаем, дело из профессионального давно превратилось в человеческое.

– У Вас уникальная семейная ситуация. Ваш партнер по работе известный адвокат Игорь Трунов одновременно – и Ваш супруг. Трудно ли Вам совмещать такие разные роли в семье и в офисе?

– Это не трудно, а наоборот, – интересно. По первому образованию мой супруг – экономист, он защитил кандидатскую диссертацию в этой области. Игорь – очень энергичный, умный, талантливый человек. Во всех интервью он всегда рассказывает, что именно я побудила его заняться юриспруденцией. Не буду лукавить, на самом деле, так оно, надеюсь, и было. Еще не имея юридического образования, но обладая солидным багажом знаний, жизненным опытом и особым углом зрения на разные ситуации, он давал мне весьма неожиданные советы относительно моей практики. В итоге он получил второе высшее образование, защитил докторскую диссертацию в области юриспруденции.

В рабочей ситуации у нас получился любопытный альянс. Я представляю очень традиционный профессиональный взгляд на ситуацию, Игорь имеет совсем другой подход, не такой, как у обычного юриста. Часто мы ведем дела вместе. Иногда наши взгляды и мнения совпадают, иногда – в корне разнятся. Мы всегда открыто высказываемся по всем вопросам. Часто бывает, что Игорь рождает идею, которую я потом успешно развиваю. Порой, кажется, я все сделала гениально, сейчас придет коллега и высоко оценит мой труд, а он читает и говорит, что это – полная ерунда. И мы начинаем сначала…

За долгие годы совместной жизни и работы мы хорошо изучили наши плюсы и минусы, особенности друг друга. Однако до сих пор постоянно пребываем в дискуссиях, спорах на профессиональные темы. Мы не выясняем, кто из нас лучший в адвокатуре: оба достигли прекрасных результатов. А вот дома, безусловно, главный – муж, это не обсуждается.

– Удается ли дома абстрагироваться от профессиональных тем и наслаждаться семейной атмосферой?

– Хорошо это или плохо, но не бывает дня, когда бы мы с мужем дома не говорили на профессиональные темы. В квартире существует изолированный кабинет, где мы работаем. Выходных у нас практически не бывает. Исключение: каникулы с детьми, совместные поездки, отдых, санатории.

Мы рано начинаем день и рано ложимся. Обычный режим у нас выглядит так: встаем с Игорем в пять утра и садимся работать. В семь уже просыпаются дети, нужно пообщаться с ними, позавтракать, отправить их в институт, школу, детский сад. А до этого момента – самое плодотворное время, когда пишутся научные статьи, пособия, учебники, процессуальные документы по делам, которые находятся у нас в производстве, прорабатываются требующие сосредоточения и глубокой погруженности темы.

Мой рабочий день составляет шестнадцать часов. Конечно, при нашем темпе жизни нам всегда были нужны помощники. Женский труд – очень тяжелый, его почти не замечают, редко по-настоящему ценят. Мамам, которые занимаются только детьми и семьей, на мой взгляд, надо сразу давать медали героинь. Я никогда не посвящала себя целиком только дому. Сначала нас очень поддерживали родители, забирали детей в Сочи на несколько месяцев. Сейчас у нас есть помощники по хозяйству, с малышкой занимается сестра, – это мне очень облегчает жизнь. Когда на праздники всех отпускаю и окунаюсь в хозяйство, – голова идет кругом. Но, тем не, менее, мне это нравится. Всегда приятно приготовить своей семье вкусный обед, всех накормить, сесть семьей за стол и проводить теплые совместные вечера.

Но из всех моих званий – самым почетным считаю звание мамы и жены! Конечно, много времени с детьми проводить не удается, у всех свой график, учеба и занятия. Вечерами за меня как за маму начинается настоящая борьба: каждый член семьи хочет пообщаться. Если кому-то достается меньше времени и внимания, он переживает. Но я стараюсь никого не обойти вниманием.

Тем не менее, у нас есть традиции: совместные семейные завтраки, за которыми собираются все домочадцы, и еженедельный семейные ужины в выходные. За столом мы обсуждаем важные для всех темы, по очереди выслушиваем, у кого что накопилось. Стараюсь общаться с детьми и узнавать больше об их сокровенном, в том числе и во время прогулок с собакой, походов в магазин. Нужно использовать любую возможность для общения со своими детьми. Дети раскрываются, обязательно делятся своими новостями и событиями, часто это происходит по секрету…

– А как Вы воспитываете детей? У Вас есть особая система?

– Я никогда не критикую и не ругаю детей. Не давлю на них с точки зрения учебы, не заставляю ничего зубрить. Собственный пример еще свеж в памяти: чем больше давили – тем активнее я действовала наоборот, сопротивлялась. Мы с мужем просто стараемся предложить им лучшее, чтобы они сами сделали осознанный выбор. Например, любит старшая дочка фантастику, читает на английском – мы ей показываем, что на иностранном языке существуют еще и прекрасные исторические романы. Она начинает читать, включается и понимает сама, что ей такие книги интересней.

В семнадцать лет жесткой критикой легко вызвать обратную реакцию. Стараюсь обсуждать с детьми их решения и поступки, понимать их, не навязывая своего мнения, деликатно подвожу их к тому, что считаю правильным. Можно поделиться, посоветовать, но давить – нельзя. Хочется, чтобы дети росли свободными, у них формировались правильные мысли по отношению к поступкам, оценке разных ситуаций.
Развитие внутренних качеств целиком зависит от семьи, от общества и от самого ребенка. Для меня важно, чтобы дети были добрыми, могли осмыслить жизнь, принимать свои разумные решения. Самое страшное в жизни – подлость, предательство и обман.

Наша семья – большой коллектив, в котором все – абсолютно разные по внешности, характеру, природным склонностям. Для нас очень важна взаимопомощь и взаимовыручка, чтобы дочери и сын твердо знали – мы одна команда, и всегда поддержим друг друга. Я бы очень хотела, чтобы мои дети были дружны между собой всю жизнь. Стараюсь растить их в любви и уважении друг к другу, развивая их лучшие качества. Мы с мужем мечтаем иметь еще одного ребенка: большая семья – огромное счастье.