Грядут очередные выборы в Мосгордуму, в стране появляется все больше политических партий, а на выборы приходит все меньше народу. Корреспондент Первого Антикоррупционного СМИ побеседовал с российским политиком, адвокатом и юристом Игорем Леонидовичем Труновым, недавно возглавившим Всероссийскую политическую Партию «Демократическая правовая Россия».

– Игорь Леонидович, Вы — успешный адвокат, известный общественный деятель, что подтолкнуло вас к созданию политической партии?

– Адвокатская деятельность и подтолкнула, потому что основная масса вопросов, которые волнует наше общество, и, наверное, один из ключевых и болезненных вопросов — это отсутствие справедливого судопроизводства. А политическая деятельность — это единственная возможность влиять на ситуацию и на те пороки, которые есть, связанные с судопроизводством, юриспруденцией, правоохранительной системой. Вообще во всем мире адвокат — это профессия политически активных людей, Например, в США 17 президентов, в том числе и Барак Обама, были адвокатами. Политическая деятельность связана законотворчеством. А кто может писать законы? В Госдуме сегодня большое количество певцов, спортсменов, звезд шоу-бизнеса… Они ведь даже не имеют юридического образования. Это беда для государства. Поэтому, конечно, юристы с хорошим опытом, научными знаниями должны идти в политику!

– «Демократическая правовая Россия» опирается на поддержку малого и среднего бизнеса, кто еще может составить электорат вашей партии? Какие политические цели она преследует?

– Партия, в основном, состоит из профессиональных юристов высшего класса. А наш электорат — это все, кто недоволен нынешней действительностью. У нас социально-либеральная идеология. Мы строим социальное государство, но в рамках либеральной концепции. Это правовое государство, рыночное государство, демократическое государство. Но это не коммунизм, и не социализм. Не Дикий Запад, не дикий рынок, а социально-ориентированная либеральная концепция. Поэтому, конечно, сюда попадает предприниматель, который кровно заинтересован в том, чтобы рыночные реформы имели успех. Предприниматель сегодня – это двигатель прогресса, фундамент либерального общества. Поэтому мы надеемся на поддержку этого класса.

– Есть ли задачи по участию в региональных выборах? С какими проблемами сталкиваются региональные отделения?

– Региональные отделения сталкиваются с ужасной бюрократией, которая заточена под коррупционную схему. Во всех регионах выборы — очень забюрократизированный процесс. Все процедуры настолько усложнены, что участие в выборах — это огромная головная боль. Если есть цель вас на эти выборы не пустить, то избирательная система может вас блокировать и гонять по кругу. Вот месяц назад мы, наконец-то, закончили регистрацию партии. Она была преобразована из общественно-политического движения, которое создалось три года назад. Уже имея отделения в 60 регионах, перерегистрировать организацию (просто поменять юридическое лицо!) у нас, профессиональных юристов, заняло три года! Мы бились в эту стену, преодолевая множество искусственно созданных проблем… Какие-то мелкие недочеты, придирки к запятым…

– По вашему, это было сделано целенаправлено?

– По-моему, это общая система государства, которая работает по следующему коррупционному принципу: чиновник и его основная задача – создать трудности, усложнить до максимума процедуры, а потом успешно эти (им же созданные) трудности решать. То ли за деньги, то ли за благодарность, то ли потом должен будешь…

– Почему, на ваш взгляд, в последнее десятилетие проваливались все партии демократического толка?

– Не было в последнее десятилетие никаких демократических партий. Всех, кого допускали – в системе жесткого искусственного регулирования. А нынешнее мы время называем политической оттепелью, потому что, наконец, разрешили регистрировать партии. Провалились — потому что это полностью Кремлевский проект. Шаг в сторону – до свидания. Я считаю, что опытных профессиональных людей должны приглашать в политику. А у нас не то, что не зовут – не пускают, снимают на старте – на подходе. Более того, всех удивляет, если ты хочешь там участвовать. Зачем? Там же есть Валуев, есть Кабаева… Вот я участвовал в партии «Правое дело», пытался сходить на выборы в Мосгордуму… Меня сняли только из-за того, что я не представил в избирательную комиссию удостоверение адвоката. Но осенью все равно снова пойдем на очередные выборы Мосгордумы, целой группой пойдем.

– Вы возглавляли московское отделение «Правого дела», многие ли ваши соратники сейчас входят в руководство вашей партии? Считаете ли тот опыт отстранения от должности важным для себя с аппаратной точки зрения?

–

Никто не входит, потому что это была искусственная группа, мне не дали привести свою команду. Ни одного человека я не смог принять в партию и был как голый король. Но как полезный опыт – да, удалось поучиться мастерству «подковерной борьбы».

– В последнее время все чаще говорят о развитии в России национализма. Как переломить эту тенденцию?

– Я не считаю это большой проблемой для России, эта проблема есть во всем мире. У нас вполне нормальная ситуация – это, напротив, одно из победных достижений, что к нам кто-то едет. И причем этот кто-то — не самый плохой из тех, кто мог приехать… Спасибо, что не негры с Сенегала, которые не знают языка, менее образованные, ничего не умеют и не просто хотят работать. Азиаты же, приезжающие к нам, не пьют, они действительно едут работать. А у нас голод на рабочие места.

– Коснемся вашего мнения о нашумевшем законопроекте о заключении людей за призывы к сепаратизму. Не является ли это очередным шагом к ограничению свободы слова?

– Я думаю, что этот и еще целый ряд других законопроектов несут в себе, прежде всего, политический агитационный смысл. Сам законопроект — бредятина, чистая пиар акция тех, кто его инициировал. Он не имеет никакой юридической основы. Но агитация к очередным выборам всегда в голове депутата Госдумы, поэтому они порой рожают такие нелепые предложения. А во всем мире основное достижение — это гласность, свобода выражения мнения и свобода политической дискуссии. Вот я, например, завидую украинцам с их политической активностью. У них есть мечта, массовое желание, которое дает определенный всплеск. А у нас в России что? Вот мы проводили митинги — в защиту жертв терроризма, которым заплатили компенсации по 5000 рублей, митинг в защиту жертв Норд-Оста, митинг после взрыва в метро… На митинг пришли пять человек. Всем до лампочки. Должны быть какие-то идеалы, желания, которые всех охватывают, мысли и идеи, которые нас сдвигают с места. Главное иметь молодую душу, готовую к какому-то порыву.

– Не могу не спросить о вашем отношении к делам, которые у нас принято называть «политически-мотивированными» — дело Pussy riot, «Болотное дело», «Кировлес»?

– Мы поддержали жесткое решение в отношении Pussy riot — это хулиганство в сакральном святом храме. Они совершили противоправный поступок, за что понесли наказание. С другой стороны, церковь, которая у нас отделена от государства и от политики, в свое время, начала агитировать на выборах, что недопустимо. Церковь стала площадкой политической борьбы, и сама спровоцировала такую ситуацию. Поэтому решение должно было быть по двум участниками процесса.

В отношении «Кировлеса» — это уголовное преступление коррупционной направленности. Политика здесь послужила тому, что никто не сел в тюрьму. Навальному просто повезло, что он в нужный момент оказался в нужном месте — на выборах мэра Москвы. Превратился в политическую фигуру, и поэтому остался на свободе. Но я считаю, что такие двойные стандарты (одних за то же преступление наказывают, других — нет) — это неправильно.

Болотное дело… Конечно, нельзя оказывать сопротивление сотрудникам правоохранительных органов — это однозначно. Но, я считаю, что достаточно было привлечь митингующих к административной ответственности. Этого было бы достаточно. Радикальные меры снижают политическую активность населения. Никто не идет на митинги, не выражает своего мнения, люди не приходят на выборы. Должна быть мечта. И выборы должны быть борьбой, должна быть интрига, сценарий, от которого захватывает дух, должен быть победитель. Человек, который может зажечь толпу…

– Навальный пытался поменять ситуацию и стать таким лидером?

– Навальный, прежде всего, пытался просто не сесть в тюрьму. Он абсолютно не готов управлять мегаполисом. Был целый ряд минусов, которые говорили нормальному человеку – за ним идти нельзя, в эту мечту нельзя верить, он — врун. Навальный – просто блогер, он пишет сумасбродные вещи, которые кому-то нравятся. Как можно кухарку или блогера допустить к управлению государством? Все голоса за Навального – от безальтернативности. Вообще, я уверен, что если на выборах ввести графу «против всех» — это будет серьезный удар оппозиции. Её поддерживают те, кто против того, что происходит, но они не «за» этих странных людей, которые устраивают спектакли и называют себя оппозиционерами. Зачем делать шоу, когда в стране трагедия?

– На свободе сегодня также находится бывший министр обороны Сердюков. По-вашему, долго еще он будет проходить по делу «Оборонсервиса» как свидетель, и когда Евгения Васильева отправится за решетку?

– Это все часть шоу – здесь не хватает Собчак, Валуева и еще целой группы танцоров на батуте. Изначально, когда поставили человека из мебельной торговли управлять вооруженными силами, нужно было понимать, чем все это закончится. Смотреть надо глубже — кто допустил это непродуманное решение? Кто допускает непрофессионалов к управлению государства? В этом проблема. А все, что сейчас происходит — уже следствие. Кадровая политика, кумовство – повсеместная проблема сегодняшнего дня, когда серьезные структуры возглавляют абсолютно случайные люди. Необходимо налаживать кадровую политику! И уже не надо никого сажать, потому что ужесточение наказания никогда не приводит к победе над преступностью. По поводу Васильевой — конечно, по решению суда отобрать наворованное надо, но в тюрьму сажать не стоит. Она никого не зарезала и никого не съела. Женщин вообще сажать нельзя.

– В кулуарах съезда вашей партии многие делегаты говорили о небывалом уровне коррупции в регионах, есть ли реальные рычаги давления на местном уровне?

– Коррупция — это системная проблема, и любые попытки навести порядок снизу будут заранее провальны. Коррупция — это вертикаль и соответственно бороться с ней нужно системно.

– Как адвокат вы работаете с большим количеством бизнесменов, с какими проблемами в основном обращаются предприниматели? Есть ли положительные сдвиги в судебных процессах бизнеса против госорганов?

– Нет, конечно, и быть не может. Есть только определенное количество дел против ФЕС, когда что-то неправильно насчитали, только в таких случаях иногда по мелочи удается свое отбить чуть-чуть. А если замахнуться выше, попытаться перейти дорогу власти… В случаях с «наездами правоохранительной системы» (предложили платить, отдать долю родственникам) можно только минимизировать наказание. Судьба сегодняшнего предпринимателя не завидна, если он не встроен в систему власти.

– В России создано большое количество антикоррупционных организаций, какова их эффективность? Куда имеет смысл обращаться предпринимателю, попавшему под бюрократическую машину?

– Реально, конечно, многие структуры борьбы с коррупцией – это продолжение самой коррупции. Основная масса наполняется бывшими сотрудниками правоохранительных органов, которые по тем или иным причинам дискредитировали себя и были уволены. Они идут в эти структуры и служат посредниками в решении коррупционных проблем. Понимаете, объявляя борьбу с коррупцией, вы объявляете борьбу всей действующей власти, потому что она увязана между собой. Вы спрашиваете, есть ли конторы, которые эффективно борются с коррупцией? Наверное есть, но они все сидят…

– На следующей неделе будет отмечаться Международный день борьбы с коррупцией. Уже исполняется 5 лет ФЗ «о противодействии коррупции», какие вы видите пробелы в этом законе? Что положительного?

– Закон принят в исполнение Конвенции о противодействии коррупции, которую у нас имплементировали не полностью, а выборочно. Поэтому большое количество хороших идей не попало в действующее законодательство. К примеру, непатизм (кланово-родственные связи при построении государственной системы) или еще в других странах в отношении коррупционных преступлений не работает презумпция невиновности. Потом есть такая форма противодействия коррупции как «провокация», когда сотрудники правоохранительных органов рядятся в коррупционеров, приносят чиновнику взятку, он берет – его сажают в тюрьму. У нас такая форма запрещена законом, хотя она достаточно эффективная. Все потому, что желания бороться с коррупцией нет. Есть целый ласт нерешенных проблем. Политическая конкуренция и социальная активность должна постепенно точить этот камень ради процветания нашей самой большой и богатой страны в мире. Поэтому я считаю, что в Госдуме мне место – должен же кто-то, наконец, всем этим певцам, спортсменам и танцорам сегодня объяснить, что такое юриспруденция и законотворческий процесс.