Клевета, которая в течение года считалась административным правонарушением, вернулась в Уголовный кодекс. 30 июля Владимир Путин подписал закон, объявляющий уголовным преступлением «распространение заведомо ложных сведений».

Если смягчение наказания за клевету (как часть процесса гуманизации уголовного законодательства) оказалось недолгим, то уголовное преследование, судя по всему, вводится всерьез и надолго — сам Путин хотя и допускает, что эта статья когда-нибудь исчезнет из УК, но относит это к отдаленному будущему.

Правда, за клевету не будут сажать в тюрьму, и в этом главное отличие новой уголовной статьи 128-прим от старой, 129-й, исключенной из УК в декабре прошлого года. Прежняя статья (изъятая по закону, подписанному тогдашним президентом Дмитрием Медведевым) предполагала до трех лет лишения свободы в особо тяжких случаях, теперь же максимальным наказанием станут обязательные работы. «Административная» клевета, таким образом, просуществовала менее года, но успела запомниться рядом громких дел. Например, месяц назад бывшую учительницу питерской школы №575 Татьяну Иванову признали виновной в клевете о фальсификациях на президентских выборах и обязали выплатить штраф в 30 тыс. руб. Теперь можно будет почувствовать разницу.

До вчерашнего дня по статье 5.60 КоАП за «заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство лица или подрывающие его репутацию», мог грозить штраф от 1 тыс. до 2 тыс. руб. После возвращения клеветы в УК человека, признанного клеветником, будут наказывать штрафом до полумиллиона рублей или отправлять на обязательные работы — на срок до 160 часов. За голословное обвинение в совершении тяжкого преступления может быть назначен штраф до 5 млн руб. либо обязательные работы до 480 часов. Клевета в публичном выступлении или в прессе будет наказываться штрафом до 1 млн рублей.

Кроме того, возвращена и статья, отдельно карающая за клевету в отношении судей и правоохранителей — прокуроров, следователей, дознавателей или приставов. По новой статье 298-прим, за это полагается до 2 млн руб. штрафа. Заметим, что и в данном случае «реинкарнированная» статья оказалась мягче прежней. Например, журналисту Олегу Лурье — одному из последних, кого судили по «старой» 298 статье именно за клевету на следователя, мог грозить срок до четырех лет — в дополнение к тем четырем годам, которые Лурье отбывал за вымогательство у сенатора Владимира Слуцкера.

Но в целом возвращение клеветы в разряд преступлений вписывается в новый тренд — уголовное законодательство ужесточается, полагает адвокат Игорь Трунов. «Это какое-то шараханье из стороны в сторону — от либерализации к «закручиванию гаек», — заявил «МН» юрист. Трунов, который в позапрошлом году сам обвинялся в клевете (экс-начальник московской милиции Владимир Пронин требовал опровергнуть утверждения о своем тесном знакомстве с бывшим майором Евсюковым), опасается, что уголовное наказание за клевету может использоваться для преследования за высказывания, изобличающие коррупцию.

По мнению Трунова, основными инициаторами дел о клевете, помимо госчиновников и правоохранителей, будут публичные политики и деятели шоу-бизнеса, нуждающиеся в дополнительной рекламе. Для обычных граждан уголовное преследование клеветника просто невыгодно, полагает адвокат. Он поясняет: в ГК есть 152-я статья, «Защита чести, достоинства и деловой репутации». «Если Петров подает на Сидорова по этой статье и выигрывает, то компенсация идет Петрову. Если же по заявлению Петрова возбуждается уголовное дело, то Сидорова штрафуют в пользу государства, а Петров ничего не получает», — замечает юрист.

Исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев, который сам был фигурантом процесса о клевете (в 2008 году против правозащитника возбудили дело о ложном обвинении в адрес тогдашнего главы ФСИН Юрия Калинина, впоследствии дело закрыли), полагает, что возвращение клеветы в УК — проявление «атаки консервативных структур во власти». К этой же атаке правозащитник относит и ужесточение законодательства о митингах, и закон об НКО — «иностранных агентах».

Руководитель Московского бюро по правам человека, член Общественной палаты Александр Брод также опасается, что статья может быть использована против активистов оппозиции, журналистов, критикующих чиновников, правоохранителей — и в целом «в период выборов и бизнес-войн». «Не секрет, что судебная власть способна выполнять политические заказы исполнительной власти», — считает правозащитник.