Взрыв на миллион
Взрыв в ресторане Il Pitore, расположенном в доме №38 на Новочеремушкинской улице, прогремел в понедельник. Часть здания рухнула, в помещении начался пожар. В огне погибли два сотрудника заведения, 28 пострадавших с ожогами находятся в больницах города, из них 13 — в тяжелом состоянии, трое — в крайне тяжелом.
По предварительной версии, в заведении взорвались газовые баллоны. Известно, что пожарные проверяли здание ресторана в прошлом январе и даже привлекли владельца к административной ответственности. 25 мая прошла внеплановая проверка ресторана — она показала, что все нарушения, выявленные ранее, устранены, сообщили в ГУ МЧС по Москве. Правда, в момент последней инспекции газовых баллонов в кафе еще не было.
Сергей Собянин полагает, что взрыв произошел из-за грубых нарушений техники безопасности. Об этом он сказал на встрече с президентом Дмитрием Медведевым. СКР по Москве в день взрыва возбудил уголовные дела о причинении смерти по неосторожности (ст. 109 УК) и об оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности (ст. 238 УК).
Как только следствие установит виновных, пострадавшие от взрыва смогут подавать на них в суд и требовать компенсации вреда. «Материальная помощь, обещанная Собяниным, такой выплатой не является и регулируется постановлением правительства РФ «О порядке выделения бюджетных ассигнований из резервного фонда правительства по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и последствий стихийных бедствий», — пояснил «МН» адвокат Игорь Трунов. Согласно последней редакции этого документа, родственники жертв чрезвычайных ситуаций получают пособие в 1 млн руб., пострадавшим оказывается матпомощь в размере 10 тыс. руб. на человека (но не более 50 тыс. руб. на семью). Но власти регионов вправе повышать размеры помощи получившим ранения в результате ЧП.
«Цена» человеческой жизни и размеры материальной компенсации за ее потерю или полученные травмы обсуждаются юристами и чиновниками уже не первое десятилетие. С середины 90-х и по сей день вопрос о справедливости выплат неизбежно поднимается после каждой серьезной катастрофы или теракта. И решался он по большей части уже в судах — в силу того, что материальная помощь со стороны государства казалась просто смехотворной. Сегодня добровольные выплаты со стороны властей существенно выше — счет идет на сотни тысяч и миллионы рублей, а не на тысячи. Однако и сейчас из-за того, что некоторые пункты постановления правительства прописаны неконкретно, зачастую окончательный размер выплат остается на усмотрение анонимного чиновника, говорит Трунов. И это может подтолкнуть пострадавших к подаче иска.
Хотя добиться не матпомощи, а справедливой компенсации в России по-прежнему трудно. К тому же получить ее, согласно Гражданскому кодексу, можно только с причинителя вреда. Таковыми могут быть государство, компания, должностное лицо или просто гражданин, но лишь по решению суда. Требовать компенсацию вправе каждый — независимо от того, пострадал ли он в результате теракта или после пожара, взрыва или стихийного бедствия, считает адвокат Каринна Москаленко. «Человек имеет полное право на компенсацию как морального, так и материального ущерба. Другое дело, что законодательно путь выплаты этой компенсации и ее размер нигде не определен», — сказала она.
Москаленко напомнила, что, например, неудовлетворенные матпомощью семьи погибших и пострадавших в теракте на мюзикле «Норд-Ост» в 2002 году выбрали разную тактику получения компенсаций. Одни сразу пошли в суды, где оперировали законом «О борьбе с терроризмом», в котором говорится: социальная реабилитация лиц, пострадавших в результате терактов, производится за счет федерального бюджета и бюджета субъекта федерации. Другая часть семей сначала хотела доказать ответственность властей за гибель людей, а потом уже требовать компенсации. «Те, кто судился в наших судах, пытались выбить компенсацию в 1 млн руб., но не добились этого — суды выплатили истцам самые разные суммы, иной раз даже совсем мизерные», — вспоминает Москаленко. Конкретные суммы выплат в той или иной трагической ситуации не определены и в законодательстве других стран, рассказала адвокат Москаленко. «Тем не менее за рубежом власти выплачивают пострадавшим такие суммы, чтобы у людей не было желания идти в суд», — отметила адвокат.
В нашей стране едва ли не единственным примером четко урегулированных отношений можно считать нормы Воздушного кодекса, в которых записаны размеры компенсации после авиапроисшествий. «Согласно Воздушному кодексу, семья жертвы авиакатастрофы получает 2 млн руб. компенсации и 25 тыс. руб. на похороны», — сказала «МН» адвокат Людмила Айвар. Впрочем, уточнила она, речь идет только о внутренних рейсах. «В случае международных рейсов приходится искать виновного, судиться, и не факт, что какие-то деньги можно отсудить», — пояснила Айвар.
Последние ЧП в России показывают, что размеры матпомощи от властей постепенно увеличиваются — правда, их размер порой зависит от резонансности ЧП. Так, после авиакатастрофы на авиасалоне «МАКС» 16 августа 2009 года родственники единственной погибшей получили от столичных властей 150 тыс. руб. помощи, пострадавшие — по 50 тыс. руб. А после случившейся буквально на следующий день аварии на Саяно-Шушенской ГЭС семьям погибших только из федерального бюджета выплатили по 1,1 млн рублей.
Похожий на последний московский взрыв в ресторане случай произошел в Перми, в клубе «Хромая лошадь» в декабре 2009 года. Семьям погибших там заплатили по 400 тыс. руб., а пострадавшим по 300 тыс. руб. из федерального бюджета и по 100 тыс. и тем и другим — из краевой казны. Выжившие до сих пор ведут тяжбы с владельцем клуба, требуя компенсационных выплат. Адвокат Людмила Айвар полагает, что в случае со взрывом в ресторане Il Pitore исков о возмещении вреда к виновникам трагедии будет мало: «Думаю, что полумиллиона людям будет достаточно, чтобы покрыть весь ущерб, причиненный им».