Пять миллионов человек состоит сегодня в более чем восьмистах сектах. Это больше численности армии и МВД России. При этом секты практически выведены из-под общественного и государственного контроля: в законодательстве отсутствует их юридический статус. Чем это грозит — рассказывает в прямом эфире "Правды.Ру" в проекте "Точка зрения" известный адвокат, член-корреспондент РАЕН Людмила Айвар.

— На территории России действуют десятки религиозных организаций, которые мы называем просто "сектой". Люди, туда попавшие, зачастую не понимают, где они оказались. Но когда же они просыпаются, то оказываются без квартир, денег и какого-либо будущего. Бороться с сектами практически невозможно, потому что в законодательстве четко не прописано понятие "секта". Как быть?

— В Уголовном кодексе нет такого понятия, как секта. Понятие дается исключительно в словаре. Секта — эта некая организация, которая увлекает в свои ряды людей с целью занятия какой-то там деятельностью по их уставу, по их кодексам и прочее. Но ведь это не только религиозные организации, не только зарегистрированные. Вы сказали, что более десятка, а их зарегистрировано 80.

— Я сказал десятки действуют…

— Так вот, зарегистрированных — 80, а не зарегистрированных более 800. И сейчас в сектах России насчитывается, по официальным данным, до 5 млн человек, вовлеченных в эту сферу деятельности. Это люди, в общем-то, не сумасшедшие, выжившие из ума старики и старушки. Это люди с высшем образованием, это молодежь от 17 до 35 лет, и такой контингент составляет в сектах от 30 до 50 процентов. Люди, которые имеют какие-то ученые научные звания, профессорско-преподавательский состав. То есть идеологи сект работают высоко квалифицированно, с точки зрения психологии, с точки зрения вовлечения людей во что-то светлое или я не знаю, как они там призывают. Секты — это очень массовое явление. Конечно, поскольку в Уголовном кодексе нет термина "секта", то и бороться с этими организациями достаточно тяжело.

— Но у нас есть термин "экстремизм", только применить этот термин для религиозной организации не всегда получается.

— Не всегда получается, потому что не всегда религиозные организации занимаются экстремизмом. Это единицы, которые признаются экстремистскими, и которые министерство юстиции закрывает. Основная масса адептов, как мы уже сказали, входит в более 800 незарегистрированных, так называемых, псевдорелигиозных либо организаций по интересам.

Секта. Как от нее спастись?

Например, организация "Самосовершенствование личности", которую возглавлял некий Виталий Веснин. Действовала организация 18 лет, было вовлечено несколько тысяч, несколько десятков тысяч человек. И когда возбудили уголовное дело, оно состояло из 74 томов общим объемом более 8 тыс. страниц. И, слава Богу, эта организация была раскрыта, господин Веснин был приговорен к 9 годам и 9 месяцев лишения свободы по ряду преступлений. И его сожительница также была осуждена, и ей меру пресечения изменили уже по приговору суда, арестовали. Но огромное количество людей, которые попали в эту секту, лишились здоровья, имущества, денег.

А сейчас действует секта, которая называется "Секта бога Кузи". Да. Даже смешно, как какая-то пародия — "Секта бога Кузи". Она занимается тем, что представляет собой некую религиозную организацию. Они на всяких выставках, ярмарках проводят мероприятия, продают какие-то культовые вещи, постепенно людей вовлекают.

И, как правило, люди, которые создают эти секты, и являются духовными наставниками этих сект, имеют психологическое образование, владеют гипнозом, нейролингвистическим программированием и так далее. Мы недавно проводили круглый стол по поводу сектантства и сект, и были приглашены потерпевшие, которые побывали в секте, или близкие родственники которых находятся в секте. Там был как раз папа, у которого сын в секте, сыну 18 лет. И по поведению сына, он сделал вывод, что применялись наркотические препараты, попросту распылялись в воздухе.

Очень популярен гипноз, когда люди делают гимнастику, обогащают свой организм воздухом и от поступления большого количества кислорода происходит изменение физиологические, в том числе с мозговой деятельностью. И соответственно в этот момент вступает в действие гипнотизер, который внушает людям, что надо сделать, вплоть до того, что люди кончают жизнь самоубийством, детей своих убивают, продают все свое имущество, несут деньги в эти секты.

— Неужели все это проходит мимо внимания соответствующих государственных органов?

— Сектанты в последнее время, с учетом того, что государство все-таки озаботилось этой проблемой, стали более изощренными. Раньше имущество дарили, потом пытались признать сделки недействительными, квартиры отписывали по договорам дарения, еще что-то. А сейчас они либо завещание просят оформить на них, либо потерпевший адепт продает свое имущество и отдает деньги "добровольно". И согласитесь, какое обвинение можно предъявить, если вам кто-то что-то подарил? Это благотворительный взнос.

— Известно, что судебных процессов, когда представители таких организаций подают в суд за то, что их назвали сектой, гораздо больше, чем исков от людей потерпевших. Обобранные даже не понимают, что они потерпевшие.

— Я согласна. Вытащить их из подобных сект очень тяжело. Вот были две женщины, которые побывали в сектах. Одна была в "Секте бога Кузи", другая — в секте Свидетелей Иеговы. Они с большим трудом оттуда смогли вырваться, и то с помощью посторонних лиц, с помощью родственников. И когда встал вопрос на судебном процессе признания сделки по договору дарения квартиры, суд встал на сторону того, кому квартира была подарена. Эта женщина не смогла доказать, что она была в секте. Они, адепты, считают это оскорблением, хотя понятия "секта", как такового в законодательстве нет. В юриспруденции есть, а в законодательстве нет.

— В ряде западных стран законы четко прописывают признаки деструктивной тоталитарной религии. Как Вы думаете, такой подход правилен? В наших реалиях не станет ли он инструментом для того, чтобы назвать сектой практически кого угодно, даже организацию по распространению чайников в виде сетевого маркетинга?

— Я думаю, что нет. У нас, конечно, из благого дела всегда можно сделать все что угодно. Тем не менее, чтобы решать проблемы нужно понимать, в чем эта проблема. То есть нужно понимать ее характеризующие признаки. Если это кража — это что? Это хищение имущества чужого, верно? А тайное или открытое — это уже грабеж. А для того чтобы бороться с сектой, нужно понимать, что такое секта, что она пропагандирует, какие цели перед собой ставит, какие задачи, какие последствия правовые фактически наступают. И в этом случае, естественно, у правоохранительных органов будет инструмент борьбы с этим явлением.

Ведь у нас Закон говорит об "организации". Но ведь организация — это зарегистрированное юридическое лицо. А мы знаем, что таких организаций зарегистрированных немного. Как бороться с той организацией, которая не зарегистрирована? Как физическое лицо — да, мы привлекаем к уголовной ответственности в качестве физического лица. Только так. Но опять же, за 10 лет возбуждено было 24 уголовных дела и всего 17 человек было привлечено к уголовной ответственности. А недавно, летом этого года, в Тольятти девушка из секты УНО надела красное платье и бросилась с моста, некий ритуал такой она исполнила, то есть это такое зомбирование людей. Часто ведь людей зомбируют, чтобы они отказывались от медицинской помощи.

— Выходит, вытащить человека из секты невозможно законным способом, наверное, только какими-то религиозными путями другими, но не судебными. Ведь в Конституции записано, что у нас свобода вероисповедания. Что же, менять Конституцию?

— Нет, менять Конституцию нам, наверное, не нужно, а необходимо ввести в законодательство понятие, например, что такое "тоталитарная секта", "деструктивный культ". Приравнять эти организации к экстремистским и применять к ним соответствующие меры воздействия. Но не как с сектами, которые не соотносятся с экстремистскими организациями, а как к организациям, деятельность которых направлена на дезорганизацию общественной безопасности, общественного спокойствия.

Ведь секта может начаться с чего? Собирают людей какие-то там психотехники, "давайте, мы вас научим счастливо и хорошо жить и зарабатывать много денег". Люди вступают в такие организации, люди проходят курс обучения, люди идут даже лечиться от алкоголизма и наркомании, а в итоге уже завязли в секте. Потому что не угадаешь, кто это, что это, чем они занимаются. А всем хочется, конечно, жить красиво и счастливо.

И у правоохранительных органов на заметке всегда есть такие структуры, которые начинают потихонечку действовать в каких-то районах, в каких-то городах, — они же не в безвоздушном пространстве существуют. И, естественно, реагировать, пресекать развитие таких сект. Если где-то в одном месте это случилось, значит нужно останавливать и дальше их не пускать. У нас, к сожалению, подход такой: ну, это ж человек сам выбрал себе такой путь, поэтому, значит, ему так больше нравится, значит ему так хорошо.

Только в отношении несовершеннолетних может вмешаться прокуратура: недавно была ситуация в Казани, когда родители, будучи в секте Свидетелей Иеговы, отказались от переливания крови ребенку в родильном доме. И этот родильный дом обратился в прокуратуру. Прокуратура в этот же день написала исковое заявление в суд о том, чтобы разрешили вмешательство медицинскому учреждению в обеспечении жизни и здоровья ребенка без согласия родителей. Суд за один день вынес решение, и ребенку успешно сделали операцию, ребенок остался жив.

— Но бывают и другие ситуации, когда родители забирают детей в секту, дети там живут, учатся и уже, наверняка, не уйдут. Здесь как быть?

— У нас законодательство таким образом сконструировано, что реагирует постфактум, когда с ребенком что-то случается. И бывают очень часто ситуации, когда люди понимают со временем, что они попали в секту, что они в беде, что им нужно оттуда уходить, но их не выпускают из секты, начинаются угрозы, гонения, начинаются требования каких-то денежных средств, вымогательство и прочее.

И здесь опять же должна быть карающая функция правоохранительных органов. Знаем, что есть секта, знаем, что она работает, вовлекает людей. Ее просто закрывать. И организаторов этих сект либо привлекать к уголовной ответственности всерьез и надолго.

— В секту очень часто идут далеко не бедные люди…

— Бедняки сектам не нужны. Секта в принципе создается для того, чтобы зарабатывать деньги. Поэтому естественно вовлекают образованную молодежь от 18 до 20, 80 процентов адептов с высшим, средним образованием, около миллиона студентов, из которых 20-30 процентов бросили учебу. Приходят достаточно образованные люди. А причина в чем? У людей нет идеала. У людей нет смысла жизни. Им кажется, что здесь в этой организации, в этой структуре они найдут то, чего они хотят познать. Рост числа адептов — оборотная сторона того, что общество потеряла моральные ориентиры, заменив их фальшивыми ценностями.