Сегодня 5 лет со дня гибели людей при захвате школы в Беслане. Всего погибли 333 человека, в том числе 186 детей. Оставшиеся в живых до сих пор уверены, что не знают всей правды о тех событиях. В Страсбургский суд поданы три жалобы — на действия властей, которые не предотвратили убийство невинных заложников. Кроме того члены организации «Матери Беслана» в который раз заявляют о необходимости принятия в России закона «О жертвах терактов».

Раз в год о них вспоминает страна. Смотрит с любопытством на зажжённые свечи. Разглядывает фотографии и вглядывается в глаза. Как выжили? И как живут. Официальные лица выстраиваются в очередь, чтобы произнести свои официальные речи. Готовятся, тщательно подбирая слова. Чтобы прозвучали веско. И объёмно. Государство помнит о своих трагедиях. Жертвы трагедий говорят — от даты до даты.

Сусанна Дудиева, глава комитета «Матери Беслана»:

«Можно сказать, что жертвы террористических актов — это отдельный социальный слой населения, прослойка. Это жертвы Буденновска, жертвы «Норд-Оста», жертвы взрывов домов в Кизляре, жертвы Беслана и многих других террористических актов, которых порядка 20 тысяч»

У этих тысяч статуса нет никакого. Лишь отработанный годами алгоритм отношений с властью. Сначала их жалеют. Выделяют деньги. Возят в сопровождении телекамер в санатории. Потом все замолкает, оставляя пострадавших один на один с проблемами. Вот и теперь спустя 5 лет в Беслане жалуются: нет денег на протезы. Лекарства стоят дорого. Помощь психологов всё ещё нужна. Им вторят жертвы «Норд-Оста». В среднем они получили по 100 тысяч рублей компенсации. А дальше — каждый выкручивался, как мог.
Закон о статусе жертв терактов юристы написали ещё в 2003-м. Отправили в Госдуму. Документ бесследно исчез. В 2007 парламент Северной Осетии обратился к законодателям с просьбой разработать закон о статусе. Опять тишина. За это время четко расписали, что, как, в каком объёме получают бойцы спецназа, милиция, МЧС. О жертвах среди населения ни слова. Адвокат Игорь Трунов считает, виновато в этом само население.

Игорь Трунов, адвокат:

«Взорвали метро. А я не езжу на метро и меня, наверное, не взорвут. Взорвали дома, ну, 2 взорвали, а мой — не взорвут. Вот такой менталитет и отсутствие активности — они конечно и выливаются в то, что власть, конечно, видит, что по большому счёту основную массу населения этот вопрос не волнует. Ну, если не волнует — кто же будет шевелиться в этом направлении»

Жертвы терактов, устав бороться со своим государством, обращаются в Страсбург. Через Европу выбивают компенсации. Число положительных решений привело к тому, что Москва, Минюст, наконец, объявил — закон о жертвах в разработке. Скоро будет. Впрочем, сроки не уточняются. А пока, с каждым новым терактом власть пытается изобрести велосипед. Вычислить, кому и сколько заплатить, какое лечение и какие льготы считать достаточными.

Иногда получается очень даже гуманно. Одна из жертв взрыва дома на ул. Гурьянова за 4 погибших членов семьи получила 8 млн. рублей — на бумаге. Выплатить эти деньги должны… виновные в теракте. Двое сейчас отбывают пожизненное в тюрьме. Даже, если день и ночь будут строчить рукавицы — в этой жизни не расплатятся.

В большинстве стран мира, когда-либо столкнувшихся с терроризмом, законы о статусе жертв давно существуют.