Российские власти в привычном ключе реагируют на угрозу нарастания общественно-политической напряженности. Владимир Путин подписал поправки в закон, усиливающие уголовную ответственность за преступления экстремистской направленности.

Закон установил нижний порог санкции по статье «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» в размере 100 тысяч рублей (верхняя планка осталась прежней – до 300 тысяч рублей). В случае если обвинение будет доказано, виновным грозит лишение свободы на срок до четырех лет (сегодня до трех). «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» будет караться принудительными работами на срок до четырех лет (сегодня за это «светит» два). А нижний предел штрафа вырос со 100 до 300 тысяч рублей.

Максимальная штрафная санкция за организацию экстремистского сообщества в виде штрафа возросла до 500 тысяч рублей (сейчас до 200 тысяч). За это же преступление теперь полагаются принудительные работы на срок до пяти лет (сейчас до четырех) с ограничением свободы на срок от года до двух лет. Более жесткая пенитенциарная инициатива – лишение свободы также усилена – шесть лет вместо четырех.

При этом за участие в деятельности подобного сообщества теперь будут давать четыре года вместо двух.

В разговоре с корреспондентом «СП» адвокат Игорь Трунов высказал мнение, что далеко не последняя причина внесения ужесточающих поправок – это поиск источников дополнительных поступлений в бюджет.

– По крайней мере, в том, что касается повышения штрафов. Понятно, это имеет непосредственное отношение к наполнению бюджета, который вследствие откатных технологий и всеобщего воровства все больше напоминает дырявое «корыто».

«СП»: – Использование уголовного инструментария в целях пополнения бюджета это российское ноу-хау?

– Почему же, можно вспомнить проскрипции в Древнем Риме и другие методы. В России возникла одна из самых больших правоохранительных машин в мире (с учетом количества силовиков на процент населения). К примеру, в России примерно 550 полицейских на 100000 человек, а в Китае 120. Назначение штрафов это вообще странная конструкция, из которой потерпевший выпадает. Есть преступление (причинение вреда) и есть потерпевшие, а штрафы идут в пользу государства.

«СП»: – Видимо, имеется в виду, что экстремизм это преступление против общественной безопасности, а государство представляет интересы политически организованного общества…

– Не исключено. В последнее время в законотворчестве сложилась такая тенденция – любые проблемы решать посредством ужесточения законодательства. Как будто ужесточение хоть где-то в мире приводило к улучшению криминогенной ситуации.

«СП»: – Вообще, бороться со следствием проще, чем с причиной

– Абсолютно верно. Старшеклассник взял в заложники школьников, убил полицейского и учителя. Тут же посыпались инициативы, направленные на ужесточение законодательства. Можно подумать, власти не в курсе того, что по количеству тюремного «населения» из несовершеннолетних наша страна занимает первое место в мире. Причем, как правило, это тяжкие и особо тяжкие преступления. То есть сидят малолетние убийцы. Неужели парламентарии до последнего эксцесса не знали о том, что малолетки убивают? Что бы ни произошло, реакция одна – ужесточение законодательства. Хотя ужесточать по сути уже некуда. Законодательство и так нашпиговано драконовскими мерами.

«СП»: – Какая есть этому альтернатива?

– Только повышение качества работы правоохранительной и судебной системы. Нужно также добиваться реализации принципа неотвратимости наказания и равенства всех перед законом. Что касается законодательства об экстремизме – это как «лох-несское чудовище». Где-то кого-то сажают, но я лично ни разу не участвовал в такой категории дел. Воровство, мошенничество, убийства – гораздо более распространенные составы преступления. А призывы к разжиганию розни…Подтянуть к этому составу можно что угодно. Если уж быть последовательным, то в той же Думе есть деятель, которого следовало бы в первую очередь привлечь по этой статье.

Существует проблема, как защитить общество от проявлений экстремизма, не посягая на свободу слова и возможность критического осмысления действительности. Наши власти решают эту дилемму в привычном ключе.

На примере скандальной истории вокруг телеканала «Дождь» мы видим, какие злоупотребления допускаются даже в таком, казалось бы, благородном начинании как защита исторической памяти.

«СП»: – Есть опасения, что законодательство о противодействии экстремизму может превратиться в орудие произвола в руках власти?

– Это может использоваться для ограничения свободы дискуссий и выражения мнения. Очень многое оставлено на усмотрение должностного лица, принимающего решение. Одно и то же заявление можно трактовать как высказывание в рамках допустимой политической дискуссии. И в то же время в нем можно разглядеть уголовную составляющую.

«СП»: – Способна ли российская Фемида быть беспристрастной, принимая решение по таким «резиновым статьям»?

– Проблема не только в независимости суда, но еще и в системе следствия и трактовки доказательств. Она включает в себя проведение лингвистической экспертизы. Любое высказывание можно трактовать по-разному и подавать под разным соусом. В рамках одного дела о защите чести и достоинства лингвисты трактовали слово «мародер» (в отношении конкретного фигуранта) как «миродер» или «борец за мир». И это прошло в суде. Так что нездоровая политическая составляющая, как правило, присутствует.

Причем, это происходит на фоне общей политической оттепели. В последнее время было либерализовано законодательство о политических партиях. На осенних выборах 2014 года ожидается большая дискуссия на тему государственного устройства. В такой ситуации критически важно обеспечить свободу слова. Однако мы наблюдаем прямо противоположное. Например, закрытие последних СМИ, которые транслируют альтернативную точку зрения. Одновременно ужесточается наказание за нарушение тех норм права, которые можно трактовать на усмотрение лица, принимающего решение. Сначала человека обвиняют в крамоле, сажают в тюрьму (условия пребывания в СИЗО немногим лучше), а потом годами идет разбирательство. А там, глядишь, и выборы пройдут, и здоровье у человека подорвано.

«СП»: – Есть ли прямая связь между ужесточением наказания и снижением уровня преступности?

– Такого не наблюдается ни в одной стране мира. Больше всего карманников было на тех площадях, на которых рубили руки за воровство и карманные кражи. В этом заключается парадокс человеческой натуры. Там, где вводили жесткий «сухой закон», там процветало беспробудное пьянство и огромная смертность от суррогатного алкоголя. Как известно, любое действие рождает противодействие. У меня сложилось впечатление, что последние законодательные пакеты направлены на то, чтобы раздуть нашу правоохранительную систему. Как будто, кто-то задался целью построить большую тюрьму. Когда половина населения сидит, а другая половина ловит.

По мнению первого заместителя председателя комитета Госдумы по делам национальностей Валерия Рашкина, репрессивные инициативы законодателей направлены на защиту капитала.

«СП»: – Точнее его обладателей?

– Я бы сказал, они направлены на защиту тех, кто выражает интересы капитала. Власти прекрасно понимают, что идет ухудшение социально-экономического положения в стране. У нас сложились две экономики. Первая теневая, которая составляет примерно 48%. Это сфера откатов, взяток и ухода от налогов. Открытая, более-менее прозрачная часть чуть больше – примерно 52%. На самом деле это означает экономическую катастрофу. Долго в таком состоянии страна находиться не может. Отсюда всплески противоправного поведения – то расстреляли, то взорвали, то еще что.

«СП»: – Можно сказать, что это «чернозем», питательная среда для проявлений экстремизма?

– Вне всяких сомнений. Второе – это колоссальное имущественное расслоение, в котором зарождается экстремизм всех сортов. Когда 110 семей распоряжаются третьей частью ВВП страны, когда на одном социальном полюсе мы имеем 4% сверхбогатых, а на другом 80% бедноты, мы получаем конфликтогенный потенциал. В странах большой семерки такого и близко не наблюдается. Разве что в некоторых отсталых африканских странах. Имущественное неравенство производит тем более вопиющее впечатление, если учитывать, что ни одна страна мира не может похвастать таким количеством самых разнообразных возобновляемых и не возобновляемых природных ресурсов. 60% прибыли от природной ренты уходит в частные карманы (в том числе от «алкопрома» и «табачки», которые тоже находятся в частных руках).

Ни Путин, ни его команда не занимаются устранением этих первопричин. Потому что они находятся с той стороны.

«СП»: – Пчелы против меда не восстают…

– Определенно. Усугубляет ситуацию страшная коррупция, когда из бюджета разворовываются те крохи от общенационального богатства, которые в него поступают. По данным генпрокурора Юрия Чайки половина годового бюджета РФ разворовывается. А его «боевой» заместитель Буксман в одной из статей высказал мнение, что разворовывается еще один годовой бюджет. В условиях вопиющего неравенства у нас происходит эскалация напряженности и экстремистских настроений.

На окраинах ситуация еще хуже, уровень безработицы зашкаливает. В северокавказских республиках безработных до 60% населения трудоспособного возраста. Чем людям заниматься, как выживать? Вот вам корни этнической преступности и конфликтов на межнациональной почве. Первопричины власти устранять не собираются, предпочитая делать ставку на закручивание гаек.

Некоторые горячие головы этот холодный душ на время остудит. Но затем человек снова задумается: на что жить и где работать? И почему коррумпированные органы принимают решения не в его пользу. Значит, опять придется закручивать гайки. И так до тех пор, пока «резьба» не сорвется.

«СП»: – В такой ситуации еще большой вопрос, кто на самом деле занимается «нагнетанием социальной розни»?

– Этот пункт представляет особую угрозу для оппозиции и компартии. Равно как и для всех, кто видит и говорит о существующей социальной несправедливости. Особенно в ситуации, когда на улице начнутся митинги против олигархов, чье обогащение носит неправедный характер. При желании это тоже можно квалифицировать, как разжигание розни по социальному признаку. Как только первый прецедент будет создан, под этот нож пойдут все партии. Что хорошо согласуется с известной формулой классиков марксизма-ленинизма, которые определяли государство, как орудие классового господства. Люди молчат, но это все до поры до времени.