Следователи незаконно отказали в возбуждении дела против руководителей спецоперации на Дубровке. Такое решение принял Лефортовский суд Москвы. Судья удовлетворил жалобу адвоката потерпевшего Игоря Трунова. Защитник требовал от Следственного комитета возбудить уголовные дела о причинении вреда здоровью. Адвокат Игорь Трунов обсудил ситуацию с ведущим Наилем Губаевым.

По заявлению Трунова, люди пострадали и погибли не от рук террористов, а по халатности должностных лиц, которые не провели спасение людей должным образом. Он также настаивал, что в ходе штурма в 2002 году захваченного террористами театрального центра на Дубровке использовался газ, который оказался для многих заложников фатальным.

— Какие должностные лица в этом случае, по-вашему, должны фигурировать в деле?

— Я считаю, что каждый случай, где погибают граждане России, должен расследоваться и получить надлежащую квалификацию по тому, будут ли это руководители операции или просто милиционеры, которые грабили трупы и снимали с людей в бессознательном состоянии золото и украшения, а у нас таких фактов достаточно много, это не суть важно. Важно, что те, кто совершили преступление должны понести уголовную ответственность, и эта мера важна как профилактическая.

Я участвую практически во всех расследованиях террористического акта и скажу, что мародерство повсеместно, повсеместна халатность медиков, поэтому у нас многие злоупотребления идут по кругу безнаказанно, поэтому повторяются, поэтому уголовная ответственность должна наступать именно из профилактических соображений.

— После этого решения суда стоит ли ждать, что действительно против организаторов, участников будут возбуждены дела?

— В данной ситуации дело возбуждается по факту. В рамках этого дела уже проверяется, кто что делал, кто за что отвечал. Самые большие нарекания во время действия спецслужб –– к спасательной операции. Спасательную операцию по должности возглавлял глава субъекта РФ, на территории которого произошла террористическая акция. Это был мэр Москвы Лужков. Он отвечал за медицину, отвечал за транспорт, за многое. И здесь самые большие вопросы, самое большое количество проблем мы имеем. Поэтому, конечно, в результате расследования нужна персонификация, и персональная ответственность должностных лиц.

— Что в связи с этим дальше предпринимать планируете?

— Дальше в рамках уголовного дела мы намерены предъявить те факты, во-первых, которые отметил Европейский суд в своем решении, абсолютно очевидные факты, которые следовали из документов, представленных Российской Федерацией.

Во-вторых, конечно, вопрос и требования нормативных документов, регламентирующих этот контртеррористический штаб. Все-таки нужно определиться, кто там был, кто за что отвечал, кто отдал приказ пустить этот газ. Немаловажный вопрос — состав этого газа. Да, я понимаю, что с нас могут взять подписку о неразглашении, но, тем не менее, что это такое было?

Европейский суд признает это фатально опасным для жизни, но мы не знаем формулу, поэтому нужно четко устанавливать сразу и ту ответственность за доказательства, которые содержат то или иное решение. Поэтому, естественно, целый спектр нерешенных вопросов требует разрешения в рамках уголовного дела.