Автор Антикиллера, писатель Даниил Корецкий не только в литературе и кино выступает как специалист по борьбе с террором. Он ведь еще и полковник милиции, доктор юридических наук, автор многих законодательных разработок. Мы с ним дружим много лет. И всегда Корецкий был сторонником радикальных методов решения острых проблем. Потому некоторые его идеи казались слишком экстравагантными даже в кругу близких друзей, не говоря уж о широкой публике. Но часто время подтверждало правоту Корецкого или предлагало неожиданные продолжения его проектов. На днях так произошло в очередной раз. Об этом и наш разговор с Даниилом Корецким.

– Недавние предложения Генпрокурора Устинова о контрзахвате в заложники родственников террористов вызвали бурную реакцию в обществе. А ведь авторство этой идеи, насколько мне известно, принадлежит другому юристу – Корецкому. Не обидно за авторство? Или наоборот – лестно, что появился такой союзник?

– Специально заглянул в свой альбом публикаций и обнаружил, что впервые эту идею я высказал в столичной прессе 5 ноября 2001 года. Это было связано с тем, что появились принципиально новые криминальные угрозы, подходить к которым продолжали по инерции с негодными старыми мерками. У нас отсутствует психолого-идеологическая концепция борьбы не только с терроризмом, но и с преступностью в широком смысле. Пытаясь заполнить правовой и идеологический вакуум, я с тех пор много раз обнародовал предложения по адекватным ответам террористам, в том числе обосновывал встречный захват заложников из числа родственников бандитов – на международных научных конференциях, в юридических сборниках, в периодической печати. Вначале эти предложения вызывали шквал критики, потом стали находить все больше сторонников. Не скрою, было приятно, когда мою идею озвучил Генеральный прокурор на заседании Государственной Думы. Я даже не претендую на авторство, но если депутаты и широкая общественность поймут, что новые угрозы требуют ломки замшелых стереотипов, новых ответов террористам, – буду рад, независимо от того, с чьей подачи придет это понимание.

– Заимствованная идея часто выглядит не очень убедительно именно потому, что она заимствованная. Вот и Генпрокурору не хватило аргументов, чтобы обосновать в Госдуме предложения о заложниках-родственниках. А в самом деле, каков может быть правовой механизм реализации этой идеи, каков мировой и исторический опыт?

– Практика есть, и очень богатая. Генерал Ермолов практиковал адекватные ответы горцам. Когда они похитили его начальника штаба и потребовали выкуп – 11 телег серебра, то он послал казаков, и те захватили 11 старейшин. Через сутки офицера вернули живым и невредимым. Алексей Петрович Ермолов нашел и методы противодействия шахидам-смертникам. Казалось, как можно остановить человека, решившего геройски погибнуть, обретя взамен вечное блаженство? Но полководец отдал приказ хоронить их в свиных шкурах, а тогда в рай уже не попадешь…

Уже в наши дни, совсем недавно, в Турции бандиты захватили паром Аврасия, выдвинули свои требования… Но вместо удовлетворения требований полиция арестовала их родственников. И террористы сдались. Без крови, без невинных жертв… Разве это плохо? Почему бы и нам не запустить в заминированный театральный зал Норд-Оста сотню родственников и однотейповцев Бараева, а в нашпигованный взрывчаткой спортзал бесланской школы № 1 – родню засевших там террористов? Пусть договариваются со своими единокровными упырями, убеждают их сдаться. Ни один, даже самый отпетый отморозок, особенно связанный кавказскими обычаями, не взорвет своего отца, брата, дядю! Правовой основой таких действий является статья 39 Уголовного кодекса России, формулирующая институт крайней необходимости, допускающей причинение вреда третьим лицам для устранения более серьезной опасности, непосредственно угрожающей интересам личности, общества и государства. Закон есть, вопрос в том, как его истолковать.

А вот правовой основы для разрушения жилищ родственников террориста, как практикуется в Израиле, или их высылки, у нас пока нет. Вот пусть депутаты и примут наконец закон, в котором кроме словесной шелухи будут действенные контртеррористические меры, адекватные современной криминальной ситуации. Ведь когда Любовь Слиска критикует новое и непривычное предложение Генпрокурора Устинова, она же не предлагает ничего действенного взамен, по сути, заступается за террористов. А кто заступится за беззащитных детей, учителей, больных, рожениц, театральных зрителей, авиапассажиров и пассажиров метро, за всех нас?

– Этот метод, надо понимать, лишь одно из звеньев в предлагаемом новом подходе к борьбе с терроризмом. Каков этот подход?

– Стратегически – это обязательные ответные удары не только по исполнителям, но и по организаторам и финансистам терактов, преследование террористов по всему миру, использование дипломатических возможностей… Например, в Турции находят приют террористы, но экономика Турции сильно зависит от российских челноков и туристов. Если поставить условие: или-или, то вряд ли турецкое правительство захочет терпеть огромные убытки. Активная позиция государства способна обеспечить большой успех в борьбе со злом. Примеры тому имеются. США уничтожили террористический режим талибов, и после памятного 11 сентября терактов на их территории не произошло. А отвечая на чудовищный удар только правильными словами, толку не добиться.

Если законодатель фактически отменяет уголовную ответственность за хулиганство, снижает санкции за кражи и грабежи, наказывает за убийство всего 8-11 годами колонии, ликвидирует повышенную ответственность за повторное совершение преступлений, то с чего снизится число преступников? Если государство не может обеспечить сохранность оружия в арсеналах, лишь условно наказывает за его хранение и ношение, отменяет уголовную ответственность за незаконное ношение холодного, метательного, газового и огнестрельного гладкоствольного оружия, то с чего уменьшится незаконный оборот стволов? Если нет вполне адекватной реальной борьбы с экстремизмом, фашистскими и иными человеконенавистническими идеями, – как подорвать идеологическую основу террора?

– Вопрос о смертной казни смыкается с этой проблематикой, но все-таки стоит особняком. Разве имеет значение смертная казнь для террористов-смертников?

– Имеет. В какой-то миг шахид-смертник зомбирован, наркотизирован, собран и готов нажать на кнопку, но момент прошел, и он снова боится смерти. Пример несостоявшейся шахидки Мужахоевой это показал: даже двадцатилетний срок она восприняла как чрезмерно суровое наказание! А ведь есть еще организаторы, пособники, финансисты… На днях осудили группу бандитов-боевиков, много лет бесчинствовавших в Чечне, а потом убивших нескольких российских пограничников. Разве самый строгий 18-летний приговор адекватен их делам? Не хочу вдаваться в тонкости дискуссии о смертной казни, но скажу, что недавно вышел сборник статей сторонников исключительной меры: Право на смертную казнь. Это первый труд такого рода, раньше в основном широко публиковались ее противники. Ученые, политики, представители различных религиозных конфессий убедительно доказывают ее необходимость. Я опубликовал статью Смертная казнь в аспекте современной криминологической ситуации, где речь идет и о террористах…

– Ну а как складываются дела сегодня у Корецкого – писателя и сценариста?

– Вот-вот выйдет новый роман – Атомный поезд. В работе следующий – Код возвращения. Это продолжение Оперативного псевдонима и Подставной фигуры, по которым снят 12-серийный телефильм. Он получил успех у зрителей, поэтому сейчас готовятся съемки еще 8 серий продолжения. Готовятся съемки Антикиллера-3. Сейчас прорабатывается сценарий. А планов много. Дал бы Бог сил их реализовать.

В 1968-1991 годах в мире было совершено 6850 террористических акций, которые унесли жизни 5683 человек, а 15462 было ранено.

За последующие 9 лет (1992-2000 годы) террористы провели 2054 теракта, в результате которых было убито 2547 человек и 20555 ранено.

И, наконец, в 2001-2003 годах произошел 661 теракт, погибло 4346 человек, ранено 4004 человека

КОММЕНТАРИИ

Председатель Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел КРАШЕНИННИКОВ:

– Думаю, это все же не лучшая идея – брать в заложники родственников террористов. Во-первых, потому что она противоречит Конституции и здравому смыслу. Во-вторых, это станет возвратом к феодализму. Вот если будет доказано, что родственники являются явными пособниками террористов, тогда у них как у граждан изменяется правовой статус. В таком случае к ним действительно можно и нужно принимать меры. И здесь уже будет не важно, имеются ли родственные связи или не имеются.

Известный московский адвокат Игорь ТРУНОВ:

– Мне было очень странно услышать из уст Генерального прокурора подобные заявления. Сначала они начнут брать в заложники ни в чем не повинных людей, а что ожидать потом? При этом, я уверен, Генпрокурор как доктор юридических наук прекрасно понимал, что говорит о беззаконии. Какой же вывод? Похоже, у этого высказывания была некая подоплека. Как бы то ни было, а делать подобные заявления руководителю прокуратуры недопустимо.