Отмененная в декабре прошлого года норма Уголовного кодекса о конфискации имущества у осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления может в скором времени вернуться в российское законодательство. Представители Генпрокуратуры и депутаты Госдумы намерены внести соответствующие поправки в УК уже в нынешнюю сессию. По их мнению, солидарно высказанному на прошедших парламентских слушаниях, изъятие имущества у осужденных поспособствует борьбе с коррупцией и терроризмом.
‘Все цыгане прыгали от радости!’
В декабре прошлого года Госдума исключила из УК норму о конфискации имущества. Она была заменена штрафом до миллиона рублей. Однако прошло совсем немного времени, и в мае нынешнего года заместитель генпрокурора Сабир Кехлеров выступил с инициативой: вернуть конфискацию в УК и изменить порядок судопроизводства по делам обвиняемых в коррупции. Прокурор предложил обязать означенных лиц самостоятельно доказывать законность происхождения своего имущества. Тогда эти предложения не прошли, поскольку общественность увидела в них покушение на принцип презумпции невиновности. После трагедии в Беслане на расширенном заседании правительства 13 сентября Владимир Путин заявил о необходимости борьбы с финансовой и экономической базой терроризма и коррупцией. В связи с этим поправки в законодательство, предлагавшиеся Кехлеровым полгода назад и успевшие уже немного подзабыться, теперь могут вновь оказаться востребованными, причем в самое ближайшее время. По крайней мере так посчитали участники состоявшихся в четверг парламентских слушаний. ‘По экономическим преступлениям, например контрабанде, суды, как правило, приговаривают осужденных к условному сроку и штрафу в несколько десятков или сотен тысяч рублей, – сказал на слушаниях начальник управления Генпрокуратуры по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел Олег Анкудинов. – Разве это остановит чиновника, который получает взятку в несколько миллионов долларов?’

Прокурора поддержал депутат Госдумы Евгений Ройзман: ‘Все цыгане, узнав об отмене конфискации имущества, прыгали от радости. Теперь у них не могут конфисковать особняки, построенные на доходы от торговли наркотиками’.

Поделить и отобрать
Норму о конфискации участники слушаний в Госдуме предложили применять не только по отношению к уличенным в коррупции, но и к осужденным за терроризм. По их мнению, ответственность последних должна быть еще более жесткой: если у взяточников, как считают участники слушаний, необходимо отбирать лишь имущество, нажитое преступным путем, то у террористов – вообще все, что только найдется. Это предложение внес начальник НИИ Генпрокуратуры Владимир Лопатин. Его поддержала и замначальника правового управления Генпрокуратуры Ольга Мыцыкова. "Известно, что террористические акты совершаются за деньги, – поделилась она с ГАЗЕТОЙ. – Мы настаиваем, чтобы в закон о борьбе с терроризмом были внесены поправки о конфискации имущества и денег, полученных за организацию и совершение теракта’.

Олег Анкудинов и его коллеги также предложили возложить на обвиняемых обязанность доказывать легальность нажитых ими средств. По мнению прокурорских работников, эта норма никоим образом не нарушит основополагающего конституционного принципа презумпции невиновности.

Наконец представители прокуратуры настаивают на еще одной новации – введении в УК уголовной ответственности для юридических лиц. Конкретное предложение состоит в том, что, если руководство фирм пользовалось для получения доходов заведомо незаконными методами, оно должно отвечать не только своим личным имуществом, но и активами предприятия. Обосновывая необходимость введения такой нормы, представители прокуратуры ссылались на аналогичное законодательство, существующее в Голландии, Франции, Эстонии и Польше, и намекали, что это предложение связано с "делом ЮКОСа". В заключении слушаний руководитель думского комитета по противодействию коррупции Михаил Гришанков выразил надежду, что предложенные поправки после обсуждения будут внесены на рассмотрение Думы еще в нынешнюю сессию. ‘Я знаю об этих новациях, – прокомментировал ГАЗЕТЕ итоги параламентских слушаний глава думского комитета по законодательству Павел Крашенинников. – Мы будем рассматривать предложения о конфискации на комитете в ближайшее время. С большой долей вероятности можно утверждать, что Дума примет их в следующем году, но без нормы о доказывании гражданином законности полученных им доходов’.

Должен ли обвиняемый сам доказывать законность происхождения своего имущества?

Павел Астахов, адвокат:
‘Не надо обманывать юридически неискушенных граждан американским опытом. Там совсем другая ситуация. В американском суде идет состязательный процесс, а у нас пока он носит инквизиционный характер. Поэтому на практике это будет означать нарушение презумпции невиновности. Что же касается уголовного обвинения юридического лица, то это противоречит самой природе права. Как, например, такое лицо будут проверять на вменяемость относительно совершенных им действий?’

Юрий Костанов, член совета Федеральной палаты адвокатов:
"Все понятно. Обвинительные органы всегда боролись с презумпцией невиновности. Сейчас на фоне последних событий это выглядит не очень страшно. Но на деле это все равно будет означать: "Докажи, что ты не верблюд!"

Правильно ли отменили конфискацию имущества?

Генри Резник, председатель Московской адвокатской палаты:
‘Сейчас процедуру конфискации имущества, по сути, ничто не заменяет. Вместо этого были увеличены размеры штрафов. А мотив отмены конфискации был следующим – все равно эта процедура практически не применяется, поскольку имущество, нажитое преступным путем, записывается не только на близких, но и на дальних родственников и знакомых. По действующим сейчас нормам у человека могут конфисковать, например, автомобиль, который был использован для совершения умышленного убийства. Но это уже не мера наказания, а, в сущности, изъятие вещественного доказательства. То есть процедура процессуальная, а не материально- правовая".

Игорь Трунов, адвокат:
‘Конфискация имущества, по сути, полностью отменена не была. Раньше конфискация назначалась как дополнительная мера наказания, вне зависимости от того, как это имущество было нажито. По нынешнему законодательству конфисковать можно только имущество, нажитое преступным путем. Если, конечно, это удается доказать на суде, что весьма непросто. Что же касается системы штрафов, то это тоже не панацея. Например, дело Деккушева и Крымшамхалова, исполнителей взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске в 1999 году. Они же, как говорится, голые и босые. Что с них можно взять? Они по приговору суда должны выплатить родственникам потерпевших огромную сумму, хотя очевидно, что, отбывая пожизненное заключение в тюрьме, они и десятой части этой суммы не заработают. Конфискация, если ее возобновят в прежнем варианте, должна касаться не исполнителей терактов, а заказчиков, тех, кто финансирует терроризм. И желательно было бы, чтобы конфискованные у них деньги шли на выплаты жертвам терроризма.

Конфискация имущества в советском законодательстве
По Уголовному кодексу РСФСР 1960 года конфискация применялась к осужденным по 49 статьям. Среди них:
измена Родине,
шпионаж,
террористическая деятельность,
бандитизм,
контрабанда,
получение взятки при отягчающих обстоятельствах,
кража,
незаконные валютные операции,
разбой,
грабеж,
присвоение имущества,
изготовление и сбыт крепких напитков домашней выработки.

При привлечении к ответственности по этим статьям арест накладывался на все имущество обвиняемого и членов его семьи (недвижимость, автомобили, мебель, бытовую технику и радиоаппаратуру, драгоценности и дорогую одежду – например, меховую шубу), а также на вклады в Сбербанке. После вынесения приговора члены семьи могли потребовать возврата личного имущества. Однако, как отметил адвокат Борис Кузнецов, большая его часть не возвращалась.

Отмененная ныне статья 52 УК РФ предусматривала конфискацию за тяжкие и особые тяжкие корыстные преступления – разбой, грабеж, кражу, мошенничество и др. "Речь шла о конфискации практически всего имущества, находившегося в собственности осужденного", – рассказал ГАЗЕТЕ вице-президент адвокатской палаты Москвы Николай Клен. При этом у осужденного и членов его семьи не изымались предметы быта, мебели, зимняя и детская одежда.

В настоящее время конфискации как таковой в российском законодательстве не существует, однако если суд докажет, что имущество подсудимого было нажито преступным путем, то может быть принято решение о его изъятии. Чтобы возместить полученный в результате преступной деятельности подсудимого ущерб, потерпевший в рамках уголовного процесса может предъявить гражданский иск к подсудимому или подать его отдельно – в порядке гражданского судопроизводства.

По существующей практике, средства для выплат компенсации потерпевшему от преступной деятельности осужденного, если они не могут быть выплачены им сразу, вычитаются из его зарплаты, начисляемой в местах лишения свободы.