И.Л. Трунов,
профессор
Опубликовано: Профессионал, № 6 (44), 2001

Личные права и свободы граждан неотделимы от человеческой личности. Государство принимает на себя обязательство не вторгаться без особых поводов в сферу личной, интимной жизни человека, не посягать на его безопасность и индивидуальную свободу, уважать его человеческое достоинство, расценивать как высшие социальные приоритеты жизнь и здоровье человека, его духовную свободу и творческую оригинальность. Права государства не могут быть выше прав человека. Так гласит Конституция Российской Федерации.
Защищая права индивида, закон использует понятия "неприкосновенность" и "тайна", разницы между которыми практически нет.
Какие же правовые определения тайны мы имеем на сегодняшний день, и какова возможность сохранения их целостности?
В Древнем Риме эмблемой тайны была роза, и если над столом к потолку вешали розу, все, что говорилось и делалось, не должно было разглашаться.
В современном государстве символическое присутствие королевы цветов, понятное дело, вряд ли чему поможет.
Указом Президента России от 6 марта 1997 года утвержден "Перечень сведений конфиденциального характера", который включает в себя тайну телефонных и других переговоров, неприкосновенность жилища, тайну почтово-телеграфной корреспонденции, тайну усыновления и актов гражданского состояния (ЗАГС), коммерческую и банковскую, медицинскую, адвокатскую, нотариальную, журналистскую, религиозную тайны и др.
Человечество, как известно, любит чужие тайны, и не просто из любопытства. Это очень серьезное оружие. Методы его добычи своеобразны: прослушивание, слежка, доносы, сыск и многое другое. Но нас интересует правовое поле получения сведений и возможности ограничения способов воздействия на незаконное вторжение.
В соответствии с законодательством получение сведений о частной жизни допускается в трех сферах:
– уголовном процессе;
– оперативно-розыскной деятельности;
– частном сыске.
И хотя регламентированный УПК РСФСР уголовный процесс сильно устарел, он не допускает прослушивания телефонных переговоров, установки средств скрытого наблюдения и прослушивания, контрольных закупок или поставок и множество того, что характерно для оперативно-розыскной деятельности.
Самая острая грань отношений таинства личной жизни и уголовного преследования – оперативно-розыскная деятельность. Она регламентирована Федеральным законом РФ "Об оперативно-розыскной деятельности" от 12 августа 1995 года, который допускает вмешательство в личную жизнь даже до возбуждения уголовного дела. При этом не устанавливается процессуальная форма осуществления вмешательства. Более того, полученные данные используются в качестве доказательства по уголовным делам.
Оперативно-розыскная деятельность должным образом не урегулирована ни одной из отраслей права:
уголовной, административной, уголовно- или административно-процессуальной. Она формируется как самостоятельная отрасль права, хотя официально и не признанная.
Между тем, уголовно-процессуальная сфера и оперативно-розыскная деятельность имеют принципиальные отличия.
Оперативно-розыскная деятельность осуществляется подразделениями государственных органов, а уголовно-процессуальная исключительно субъектами, указанными в УПК (органами предварительного расследования, прокуратурой и судом).
Оперативно-розыскная деятельность проводится на основании секретных подведомственных актов, с применением негласных сил и средств, которые в уголовно-процессуальной деятельности недопустимы. В ходе следственных и судебных действий могут быть получены уголовные доказательства, а в результате оперативно-розыскных мероприятий – только фактические данные, не имеющие доказательственной силы, но представляемые на основании Инструкции "О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд" от 13 мая 1998 года.
Пробелы и нестыковки законодательства врезаются в нашу жизнь острыми зубами, которые ранят невиновных, налагая на них разные тяготы, отрывая от семей, нарушая душевное спокойствие, срывая покров частной жизни, обнажая тайны.
Объясняется это тем, что задача оперативно-розыскной деятельности предполагает установление "преступных" связей проверяемого. Что же можно применить к вам, если вы написали письмо, позвонили или, не дай Бог, встретились с человеком, нарушившим правила дорожного движения в рамках Кодекса об административных правонарушениях? Многое. Опрос, наведение справок, сбор образцов для исследования, исследование документов и предметов, проверочная закупка, наблюдение, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, отождествление личности, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, прослушивание телефонных переговоров, оперативное внедрение, оперативный эксперимент, контролируемая поставка (ст. 6 Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативно-розыскной деятельности"). При этом в законе не раскрывается содержание данных мероприятий, оставляя этот вопрос на усмотрение спецслужб. Как хочешь, так и формулируй то или иное действие.
В законе существует норма, которая предусматривает, что действия, ограничивающие конституционные права граждан, проводятся только по судебному решению.
Но это на бумаге, на практике же процедуры судебных решений нет: кто участвует, каков порядок, нужны ли объяснения, что из себя представляют реквизиты судебного решения? А если нет обосновывающих материалов, решение суда безосновательно, то есть незаконно.
Граждане находят ориентиры в защите своих законных интересов в суде с помощью адвокатов.
Их отношения с клиентом строятся на доверии. Степень доверия непосредственно связана с правом и возможностью хранить тайну или употребить ее во вред заинтересованными силами.
Без адвоката нельзя всерьез говорить об охране правопорядка. А где адвокатура, там и адвокатская тайна. Очевидно, что обеспечение ее сохранения сегодня требует законодательной защиты от возбуждения в отношении него надуманных сфабрикованных уголовных дел.
Большим грузом на сознание россиян давит опыт прошлого. У нас никогда не было равных прав адвокатов и правоохранительных органов.
В дореволюционной России следователь мог провести обыск в кабинете присяжного поверенного (адвоката) для обнаружения бумаг, переданных ему обвиняемым или другими лицами (ст. 368, 369, 370 Устава уголовного судопроизводства 1864 года). Адвокат имел право лишь присутствовать при этом.
Нередко и сегодня в следственных изоляторах перед свиданиями с подзащитными портфель и одежда адвоката подвергаются досмотру.
Обыскать следователя или прокурора никому не придет в голову.
С адвокатами не церемонятся. А ведь передаваемые им подзащитными документы и письма составляют тайну. И посягательство на нее равно принуждению подсудимого сделать признание.
Защитник даже в общении с коллегами не может поделиться тайной судебного представительства. Ведь обвиняемый доверил ему свою тайну. И он обязан хранить ее, как мы считаем, бессрочно. Даже после смерти клиента необходимо согласие правопреемников на разглашение.
В новом законопроекте "Об адвокатуре", представленном Президентом и принятом Государственной Думой в первом чтении, говорится, что уголовное дело против адвоката может возбудить лишь Генеральной прокурор Российской Федерации, прокурор субъекта Федерации или их заместители, а рассматривать такое дело может лишь Верховный Суд Российской федерации.
Поживем – увидим.
Оперативно-розыскная деятельность – это вотчина спецслужб ФСБ, МВД, Внешней разведки, Налоговой полиции, ФАПСИ, ФСО, федеральной пограничной службы, которые весьма относительно подвластны даже прокурорскому и судебному надзору, так как организации, имена агентов, методика и тактика есть государственная тайна.
Право на надзор и вынесение постановлений имеют вышестоящие инстанции на основании допуска, который выдается контролируемыми органами.
Государственная тайна – это сравнительно узкая часть информационного потока, для которой устанавливаются специальные правила доступа и ответственности, регламентируемые Законом "О государственной тайне" от 6 октября 1997 года и рядом подзаконных актов.
Государство издревле берет на себя определение двух параметров – предмет защиты и условия функционирования систем защиты, с центральным звеном – людьми. Однако любые правовые нормы – и плохие, и хорошие – работают, когда они восприняты, освоены и одобрены общественным сознанием. А сейчас, в условиях развивающихся рыночных отношений, ощущение такое, будто все, что продается, можно продать. Например, носители секретов стали патентовать за рубежом открытия, разработанные в структурах военно-промышленного комплекса…
Ошибка? Заблуждение? Вряд ли! Сведения, составляющие государственную тайну, ясно изложены в Указе Президента РФ "О перечне сведений, относящихся к государственной тайне" от 24 января 1998 года. В ней обозначены все позиции:
Министерство обороны – 60, Министерство внутренних дел – 28, Федеральная служба безопасности – 24, Министерство финансов – 13, Министерство образования -11, Министерство атомной промышленности – 12, Российское космическое агентство – 9 и т. д.
В целом анализ законодательства о государственной тайне заставляет задуматься о его излишней "милитаризованности" и неполноте проиводимых определений.
Многие аспекты деятельности государства в области новейших достижений науки и техники недооценены, а поэтому существуют реальные возможности утечки, например, важной финансово-кредитной информации.
В то же время имеется ряд положений, относительно далеких от понятия "государственная тайна".
Правовая безграмотность засекречивания и рассекречивания влечет за собой значительные экономические потери.
Думаю, надо уменьшить объем государственной тайны, но зато лучше контролировать ее. Пора принять и отдельный закон "О рассекречивании".
В ежегодном Послании Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации, отмечается, что давно нужно систематизировать законодательство с учетом новых экономических реалий.
Наряду с "теневой экономикой" у нас формируется "теневая юстиция", огромное число принятых декларативных норм с их противоречивостью дают возможность произвола и произвольного выбора.
И все это подрывает доверие к государству. Выход из положения: повсеместный судебный контроль за всеми стадиями вмешательства в личную жизнь.