с 21 на 22 августа 2009г. погиб наш брат и сын – Борзунов Александр, Вы – наша последняя надежда

Уважаемый, Игорь Леонидович!

К Вам обращается семья Борзуновых.
Хотим обратиться к Вам за помощью, т.к. Вы – наша последняя надежда, и это даже не обращение, а крик души+
Дело в том, что чуть больше года назад, а точнее с 21 на 22 августа 2009г. погиб наш брат и сын – Борзунов Александр, 1987 года рождения. И вот всё это время мы
не знаем, что произошло и кто в этом виноват.

Он погиб при невыясненных обстоятельствах, падение с окна подъезда между 5 и 4 этажами, упал на козырёк подъезда, был доставлен в ГКБ 7, где спустя 5 часов
скончался. Падение произошло 21.08.09 в 23:30, а 22.08.09 в 5.45 брат умер.
Милиция на место падения не выезжала.
Нам самим через телефонограмму скорой помощи пришлось выяснять адрес падения. Мы, родные сестры Борзунова А. сами приехали в отделение ОВД "Царицыно", где с
наших слов дежурным была составлена пояснительная записка. Только в 12 часов дня 22 августа на место происшествия прибыли сотрудники милиции, которые даже не
смогли должным образом осмотреть место падения, т.к. через несколько дней, после их осмотра, на козырьке нашли пряжку от ремня брата. Очевидцы и свидетели, при
этом не опрашивались.
14.09.2009 со слов участкового П. К.А., которому было поручено собрать материалы по данному делу, материалы дела были переданы в Нагатинский СО.
23.09.2009 был назначен следователь Н. И.А., который уже 01.10.2009 г. вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, т.к. посчитал, что
смерть наступила в результате несчастного случая. В частной беседе следователь Н. нам сообщил, что если мы сами приведем ему свидетелей, которые могут
указать и, рассказать, как произошло падение, тогда он может возбудить уголовное дело. Ни кого из сотрудников, ни Царицынского ОВД, ни Нагагатинского СО, не
заинтересовали следующие факты:
– одежда брата была порвана и вся в крови, хотя на месте падения крови особо не было, а в акте судебно-медицинской экспертизы написано – сильно обескровлен,
– выпал из окна подъезда без обуви, т.е. получается, что он вышел из квартиры в одних носках, что абсолютно не свойственно нашему брату, (в тот вечер он
находился в гостях со своим одногруппником Максимом и тремя друзьями Максима, которых наш брат видел впервые),
– пряжка от ремня была просто вырвана, в последствие ее нашли на козырьке, причем не милиция.
– одногруппник Максим, с которым брат учился в институте, и который его привел в этот вечер в свою, компанию, сразу же после того, как узнал о падении, покинул
место происшествия. Как он потом пояснил следователю Н., он ходил встречать девушку к метро, а потом проводил ее до дома и вернулся.
– поступил в ГКБ 7 как неизвестный, а в сопроводительном листе скорой помощи написаны совершенно другая фамилия и имя с допиской "со слов прохожих", хотя друг-
одногруппник утверждает, что давал Сашины данные, т.к. он вернулся, как раз в тот момент, когда МЧС сняли с козырька и погрузили брата в скорую помощь.
– ребята, которые были в тот вечер в квартире с братом, при личной беседе (спустя 3 дня после гибели Саши) говорили одно, а у следователя (через месяц) дали
другие показания.
– следственными органами не были поставлены вопросы перед судмедэкспертом о том, с ускорением ли падал брат и т.п., чтобы выяснить характер падения и др. Также
не была досмотрена одежда и порванный ремень.
В общем, у нас очень много вопросов – ответы, на которые мы не можем получить вот уже столько времени. Более того, появляются свидетели того, что в той
квартире, была потасовка, хотя ребята, которые были в тот вечер с Сашей, в один голос утверждали, что все было мирно.
Мы писали жалобы на бездействие должностных лиц, проводивших "следственные мероприятия" по данному делу и в Следственный отдел по Нагатинскому району, и
Следственное управление г. Москвы. Обращались к депутату государственной думы помочь разобраться и даже письмо на имя президента Медведева Д. А.
писали, но все безрезультатно.