Вот уже несколько лет столицу сотрясают теракты. В августе смертница взорвала себя около станции метро "Рижская", в феврале взрыв произошел в вагоне метро между "Автозаводской" и "Павелецкой". В прошлом году были теракты около гостиницы "Националь" и в Тушине. До этого – "Норд-Ост", Пушкинская, Каширское шоссе. Изучая подробности московских трагедий, унесших жизни 350 человек, невольно вспоминаешь, как все началось. Первый страшный взрыв, положивший начало волне террора в столице, произошел ровно пять лет назад в доме номер 19 на улице Гурьянова. Тогда погибли 106 человек.
Изменилось что-то внутри
Внешний вид района Печатники на юго-востоке столицы за пять лет практически не изменился. Те же магазины, автобусные остановки, парки, дворы и детские площадки. По этим дорогам кареты "скорой помощи" и милицейские "уазики" неслись к месту трагедии в ночь на 9 сентября 1999 года. Изменилось что-то внутри каждого жителя.
При упоминании улицы Гурьянова, которая тянется от самого метро, москвичи вздрагивают и инстинктивно оглядываются по сторонам. А ведь прошло уже пять лет! Около выхода из метро теперь всегда дежурят несколько милиционеров, проверяющих документы и осматривающих сумки подозрительных субъектов.
Автандил Дарквили, у которого стражи порядка требуют паспорт каждый день, не возражает и никогда не возмущается. Хотя уроженец Тбилиси переехал жить в столицу России больше двадцати лет назад. Пять лет назад, как и тысячи жителей Печатников, он проснулся от страшного грохота и рева сигнализации припаркованных машин. Выбежал на улицу. По словам Автандила, дальше все было как в тумане – помнит как вытаскивал старушку из-под бетонной плиты,успокаивал маленького мальчика, который беспрестанно звал маму… Таскал носилки к "скорой"… Пришел в себя только в отделении милиции, куда его привезли местные милиционеры, приняв за возможного террориста. Обиды на "органы" у Дарквили нет никакой. И тогда не было, и сейчас. Он считает, что они выполняют свою работу, и каждый день по дороге с работы безропот-‘но достает из кармана паспорт. "На месте дома номер 19 могла оказаться и наша пятиэтажка", -вздыхает Автандил.
Пять лет спустя
На месте дома номер 19 по улице Гурьянова – заасфальтированная площадка, на которой установлен православный крест. Около креста лежат венки и много-много цветов. Погибших здесь помнят, хотя сами родственники не часто приходят к месту трагедии. Да и мно гих за эти пять лет уже не стало: у кого сердце не выдержало, кто из страны уехал насовсем. В основном идут из соседних домов или совсем чужие. А через дорогу на высокой горе золотятся церковные купола. Храм-часовню в честь иконы Богородицы "Всех скорбящих радость" открыли год назад в память о невинно убиенных.
Днем 9 сентября около памятника прошел официальный траурный митинг, на который собралось около двухсот человек – жители района и подростки из соседней школы. Приезжал мэр Москвы Юрий Лужков со своей свитой, руководители префектуры и управы. Говорили много и печально: о борьбе с терроризмом, "Рижской", Бес-лане… Вспоминали родственников погибших и всех чудом выживших в ту страшную ночь на Гурьянова. Пр’авда, сами пострадавшие и близкие погибших этих слов не слышали – на митинг они не пришли. Видимо, уцелевшие жители дома номер 19 просто не хотят встречаться с властями. И для этого есть причины.
Сразу после теракта мэр лично пообещал им построить часовню, поставить крест и разбить здесь сквер. Добиться строительства церквушки удалось только в прошлом году, а вот о зеленом парке придется забыть. На месте трагедии построены четыре 25-этажных дома. Земля в столице дорогая, и каждый свободный ее кусок на вес золота. "Дома на костях" – так называют новые высотки местные жители. Сейчас эти дома практически полностью заселены. Окна половины квартир выходят на часовню и памятник жертвам теракта -даже злейшему врагу не пожелаешь такого вида.
Но новые жители Печатников уже привыкли. Более того, во время митинга они слушали мэра, выйдя на балконы. Жительница дома 17 корпус 1 призналась, что ее немного смущает жизнь "на костях", но выхода у нее не было. После развода с мужем она долго и безуспешно пыталась разменять квартиру. Когда появился вариант жилья в Печатниках – не стала раздумывать. Квартира на улице Гурьянова стоила на порядок ниже, чем в других новостройках.
А вот мужчина в дорогой кожаной куртке, выходивший из соседнего дома, даже и слушать не захотел про погибших на этом месте москвичах. "Мало ли кто здесь погиб, мне абсолютно все равно. Вон на Ходынке в свое время сколько народу погибло, так ничего – жена Лужкова там сейчас целый район строит".
Помогли только друзья
Когда прогремел взрыв на улице Гурьянова, Людмила Кнутова находилась на даче. Единственный сын Сергей и муж Виктор в это время были дома. По роковому стечению обстоятельств Сергей зашел в квартиру за несколько минут до взрыва. Так в один миг Людмила потеряла все – самых дорогих людей в своей жизни и все имущество, нажитое за долгие годы. В первый день после трагедии от государства она получила солдатское одеяло и подушку. "Что мы получили от государства? Да в сущности ничего, – тихо возмущается Людмила. – Хорошо, у меня сестра в Москве живет, -она меня сразу забрала к себе, друзья сына купили кое-какие вещи. Знаете, сколько мне дали на захоронение? 10 тысяч рублей. Можно на них похоронить?" Конечно, были еще выплаты, но небольшие, максимальная сумма компенсации составила 75 тысяч рублей.
Еще тем, кто остался в живых, дали квартиры. Сейчас Людмила Кнутова живет в Митине. "Да, мне дали квартиру, но я ведь раньше не на улице жила, – продолжает она. – Вы бы видели, в какие нас квартиры поселили -стены перекошены, ванны нет, полы вздутые, ручки на дверях все отвалились. Куда мы только не обращались, чтобы нам все это устранили – и в ДЕЗ, и в управу. Нам ответили: "Никто ничего вам делать не будет". На помощь пришли друзья, сделали мало-мальский ремонт. Полы какими были, такими и остались, на них уже денег не хватило".
А ведь еще надо было купить необходимую мебель, правительство Москвы на это деньги не выделяло. Правда, некоторые мебельные магазины оказали пострадавшим помощь, только помощь эта дошла не до всех. Пострадав шие до сих пор помнят один из та ких случаев. Одна из уцелевши) семей узнала, что по спискам вы дают мебель в одном из мебель ных магазинов. Позвонили, и BOI что там ответили: "Мы уже столь ко мебели отправили, на два дом: хватит". Так и думают до сих по) люди, что их мебель разворовал! "где-то по дороге".
"Мне тогда не до мебели былс – вспоминает те дни Людмила Кну това, – я мужа похоронила, искал; останки сына". Прошло пять ле! но она так и не похоронила единственного сына: "Мы г провести анализ ДНК. Но ropoд ское правительство нам ответило: денег, мол, нет на это".
Похожая ситуация и у Тамары Горбылевой, у нее на улице Гурьянова погибли дочь, зять и четырехлетний, внук Артем. "Темочку я так и не нашла, а я на могиле дочери поклялась, что обязательно его найду, – говорит Тамара, – Лужков нам сказал, что на экспертизы перечислили 20 тысяч долларов, но их стали проводить лишь спустя год после трагедии, осталось 97 фрагментов неопознанных тел, я их лично видела…"
На почве пережитого Тамара Горбылева заболела, на протяжении уже четырех лет пять раз в день колет себе инсулин. Через год после трагедии умер ее муж. "Не смог он пережить, умирал со словами о внуке. Мы с ним прожили вместе 41 год, с ним я была счастлива. Теперь осталась одна. В такой ситуации можно чокнуться", -не скрывает она.
Тамара получает от государства пенсию в размере двух тысяч рублей. Этих денег не хватает даже на лекарства: "Некоторые препараты дают бесплатно, но их не хватает. Перед тем как уколоть инсулин, мне надо проверить уровень сахара, для этого нужны тест-полоски, таких полосок надо в день пять. Они очень дорогие. И вот так уже четыре года… Каждый день пять уколов инсулина. Никому мы не нужны".
Все замыкается на слове "докажи"
На этой неделе они выиграли суд, куда обратились с иском назначить им ежемесячную пенсию по утере кормильца. Людмила Кнутова и Тамара Горбылева теперь получат пенсию четыре с половиной и три тысячи рублей ежемесячно соответственно. Суммы небольшие, но это лучше, чем ничего. Суть судейского решения нам прокомментировал адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы пострадавших: "Этот теракт нанес самые значительные имущественные потери. Но при максимальном вреде правительство Москвы оказало минимум материальной помощи. А ведь людям приходилось покупать все, начиная с иголки с ниткой, ложки, вилки, постельного белья, дивана, холодильника и т.д.".
По словам Игоря Трунова, все замыкается на слове "докажи". Вот пострадавший говорит: "У меня был шкаф", – а судья просит это доказать. Но как тут докажешь -все же уничтожено? "Вот есть у нас прожиточный минимум, мы все его знаем, а имущественный минимум законодательно не закреплен, такого понятия нет. Поэтому идем по одному пути – пенсия по утере кормильца", – заключил адвокат.
"Америка позаботилась о жертвах теракта 11 сентября, а наше государство нет, правительство Москвы нас не поддержало. Я уже давно перестала ходить на приемы к чиновникам и что-то просить. Мне осталось жить два понедельника, вот только бы внучка найти и похоронить. Прошло пять лет, не было и дня, чтобы я не плакала", -с грустью прощается Тамара Горбылева.