Жизнь наших граждан должна чего-то стоить, тогда и государство займется предотвращением терактов по-настоящему
Евгений Берлин

Семьи американцев, погибших в результате терактов 11 сентября 2001 г., получили в среднем из казны своего государства по 1,8 млн. долл. В России, как известно, компенсации на несколько порядков меньше. Известный российский адвокат Игорь Трунов, защищающий интересы жертв "Норд-Оста" и других терактов, в интервью "НГ" сравнил положение с компенсациями в России и США..

– Вы ведь встречались с разработчиками американского закона о возмещении ущерба жертвам терактов 11 сентября…

– Да, и получил от них все материалы, на основании которых данный закон составлен. Наиболее важные из них вошли в только что опубликованную в Москве книгу "Борьба с терроризмом", подготовленную мною и моими коллегами.

Мы не случайно откомментировали в нашей книге всю российскую нормативную базу и включили туда же американскую – для контраста. Сделали это на будущее, чтобы российский законодатель обратил внимание на то, что нужно сделать. Этот пробел в российском праве касается не только жертв терактов, но и всего нашего общества и экономики. Получается, что жизнь человека у нас не стоит ничего. Случился пожар, сгорели люди – и что? Раз платить не надо, то потенциальный виновник не предпринимает никаких мер, чтобы предотвратить несчастные случаи.

– А как в развитых странах? Западные компании, они что – такие уж ангелы?

– Конечно, нет. Лучший способ продления жизни – это не укорачивать ее. Я часто привожу пример со строительством завода в Африке. Там европейский персонал работает в специальной амуниции – касках, перчатках, спецботинках. А местные рабочие ничего этого не имеют, чуть ли не в набедренных повязках ходят. Почему? Потому что жизнь европейца для компании дорога и необходимы предупредительные меры. А возможная гибель африканского разнорабочего обойдется западной фирме дешевле, чем каска и ботинки. Настолько дешевле, что даже невыгодно покупать им какую-то страховку: как правило, ничего платить семье в случае гибели местного персонала не надо.

Вот примерно так же, как с африканскими рабочими, все обстоит сегодня в России. Наши люди тоже как бы в набедренных повязках. И это сказывается на той же экономике. В ситуации, когда жизнь российского рабочего ничего не стоит, станки могут стоять еще сталинских или даже дореволюционных времен, такие, использование которых приводит к страшному травматизму.

– Итак, в России, в Москве, врачам ничего не платят, денег на компенсации жертвам терактов тоже нет, а вот на какие-то грандиозные объекты, праздники, престижные авто для начальства средства всегда находятся… Как бы вы это прокомментировали с правовой точки зрения?

– У нас законом предусмотрен такой порядок: вред, нанесенный потерпевшим от уголовных преступлений, должен быть компенсирован человеком или лицами, чья вина в этом доказана, а сами они пойманы. Но здесь возникает зависимость жертвы преступлений от качества работы нашей правоохранительной системы. Поймали – значит ты, может быть, что-то получишь, не поймали – жертва преступления, вдова, сирота, инвалид остаются один на один со своими бедами и горем. Давно пора нашей стране ратифицировать Европейскую конвенцию о возмещении вреда жертвам насильственных преступлений.

– Что же предусматривается этим документом?

– Если коротко суммировать, то совсем обратный алгоритм: не поймали – тогда государство платит. В этой ситуации пропадает зависимость между качеством работы правоохранительной системы и материальным возмещением потерпевшим. И только когда государство или министерства будут платить за своих нерадивых сотрудников – проспавших, прозевавших, подкупленных, -только тогда можно будет надеяться на безопасность и защиту мирных граждан, женщин, стариков и детей.

Отличаются от наших и европейские нормы права: государство в соответствии с ними также выплачивает жертвам терактов компенсации, независимо от того, обнаружены, пойманы виновные или нет.

Единственное исключение – это Закон "О борьбе с терроризмом", где за основу взята Европейская конвенция и где статья 17 регламентирует порядок возмещения вреда жертвам терактов от федерального правительства и правительства субъекта Федерации, которые, в свою очередь, обращаются к виновным с регрессным иском.

– А как, например, со спасателями, строителями, работавшими на разборке завалов зданий, взорванных в 1999 году? В США такие люди получили большие деньги за травмы, за приобретенные в ходе спасательных работ

– Что такое "жертва теракта"? У нас это статус, который должен быть подтвержден гражданским иском в уголовном процессе, а чтобы такой иск подать, нужно иметь постановление о признании лица потерпевшим. Что же касается сумм компенсаций, то и здесь мы катастрофически отстаем от Запада. Вы же знаете, какие низкие пенсии по инвалидности у нас люди получают. Если пострадавший, в том числе спасатель или строитель, не имеет процессуального статуса "потерпевший", то права на компенсацию вреда у него нет.

– А на основе чего вы производите и представляете в суде свои расчеты?

– В единственном случае, когда в Басманном суде при рассмотрении дела о компенсации нам удалось пригласить известного эксперта Востросаблина, он представил там свою оценку. Так вот, согласно этой оценке, основанной на данных о среднедушевом ВВП, размере бюджета и прочем, средняя "стоимость" жизни россиянина составляет 300 тысяч долларов, что вполне сравнимо (с учетом разницы уровней ВВП) с размерами компенсаций в США.

Такой размер компенсации, конечно, намного ниже американского. Но все-таки это не три тысячи долларов, как сейчас. Ведь трех тысяч хватает только на похороны и поминки.

– Пострадавшие говорят, что им надо на что-то кормить и одевать детей, обучать их, содержать престарелых родителей. Как наши власти реагируют на эти доводы?

– В федеральном законе есть две статьи – 17 (возмещение вреда) и 18 (социальная реабилитация). Статья 18 Закона "О борьбе с терроризмом" предусматривает выплаты в пропорции 50 на 50 между местным и федеральным бюджетами. Когда мы в суде спросили, откуда взята эта норма – сто тысяч рублей, которые выплачивают за гибель человека, один чиновник из столичного департамента финансов нам чистосердечно признался: "Да с потолка". В пользу такого суждения говорит и то, что размеры компенсаций за смерть от теракта заметно разнятся. Семьям жертв взрыва у "Макдоналдса" выплачивали по 50 тысяч рублей за каждого погибшего, в случаях с терактами во Владикавказе – по 15 тысяч. Раньше вообще по 5 тысяч рублей платили.

Мы инициировали иски о возмещении морального вреда. Но ведь у нас все привязывается к зарплате. А если это ребенок – то ничего не получишь. Если твой близкий родственник инвалид или на данный момент нигде не работал тоже.

– А в США как?

– Там взяли нижнюю планку – 220 тысяч долларов. Это минимальная сумма компенсации за тех, кто не работает и вообще не желает работать. В случае с ребенком берется его предстоящий трудовой стаж, нижняя планка возможной зарплаты, процент ее роста по годам и так далее – на выходе тоже получаются вполне серьезные деньги. А у нас ничего подобного не предусмотрено.

– Когда все эти иски посыпались, начали ли наши законодатели изучать западный опыт, инициировать рассмотрение соответствующих законопроектов?

– Как ни странно, никто к этой теме по-настоящему так и не обратился. Ведь данный вопрос касается не только "Норд-Оста", а затрагивает гораздо более широкий круг взаимоотношений как в экономике, так и в юриспруденции.

– Почему так? Почему этим не занялись в Думе те же демократы?

– Мы здесь все, наверное, немного недорабатываем…