В СУДЕБНУЮ КОЛЛЕГИЮ ПО ДЕЛАМ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ

ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

121260, г. Москва, ул. Поварская, д.15

 

в интересах потерпевших

Кириловой Елены Юрьевны 

Кириловой Надежды Александровны

 

представителя потерпевших – адвоката

Трунова Игоря Леонидовича

 

АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ЖАЛОБА

 

08 февраля 2016 Московский окружной военный суд вынес определение по уголовному делу в отношении Гордеева Сергея Викторовича, в отношении которого органом предварительного следствия было вынесено постановление о направлении уголовного дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера за совершение запрещенных уголовным законом деяний, предусмотренных ч. 4 ст. 20, п.п. «а», «б», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 30 и п.п. «а», «б», ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Уголовное дело в отношении Гордеева Сергея Викторовича и его уголовное преследование за совершение запрещенного уголовным законом деяния, предусмотренного ч. 4 ст. 206 УК РФ, прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 и п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ – в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Гордеев Сергей Викторович от уголовной ответственности за совершение запрещенных уголовным законом деяний, предусмотренных п.п. «а», «б», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 30 и п.п. «а», «б», ч. 2 ст. 105 УК РФ – освобожден.

К Гордееву С.В. применены меры принудительного медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Судом решен вопрос о мере пресечения и вещественных доказательствах.

Потерпевшие Кирилова Елена Юрьевна и Кирилова Надежда Александровна считают постановленное судом определение незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушением норм процессуального и материального права и просят о его отмене.

Считаем необоснованным прекращение уголовного преследования в отношении Гордеева С.В. за совершение им запрещенного уголовным законом деяния, предусмотренного ч. 4 ст. 206 УК РФ нашли свое полное подтверждение в ходе судебного следствия.

Установлено, что Гордеев С.В. 03.02.2014 захватил и удерживал заложников из числа своих одноклассников и преподавателя географии Кирилова А.Н. в целях публичных высказываний им своих мыслей о теории солипсизма и предъявления при этом требований к администрации ГБОУ СОШ № 263 г. Москвы и правоохранительным органам воздержаться от вмешательства в осуществление его действий.

Достоверно зная, что в классе находятся не менее 21 несовершеннолетнего учащегося и преподаватель географии Кирилов А.Н., осуществляя их захват в качестве заложников, подойдя к указанному кабинету, но не заходя во внутрь, через открытую входную дверь, предполагая, что его действия могут быть пресечены преподавателем, желая облегчить совершение указанного общественно-опасного деяния, произвел один выстрел из карабина Browning в подошедшего к нему Кирилова А.Н., в результате которого последний получил ранение в область головы и упал на пол.

В подтверждение своих слов и серьезности намерений Гордеев С.В. наставил на удерживаемых им заложников карабин Browning и пояснил, что у него две единицы огнестрельного оружия и более 100 патронов и что все они должны оставаться на своих местах, тогда он, Гордеев С.В., ни в кого стрелять не будет.

Гордеев С.В. обратил внимание заложников на то, что лежащий на полу раненый им преподаватель географии Кирилов А.Н. стал подавать признаки жизни, в связи с чем Гордеев С.В., желая наступления смерти последнего, произвел второй выстрел из карабина Browning в область головы Кирилова А.Н. В результате полученных телесных повреждений Кирилов А.Н. скончался на месте.

После чего, Гордеев С.В. через окна заметил, что перед центральным входом находятся сотрудники администрации школы и прибывшие по вызову сотрудники полиции. Желая показать им, что у него серьезные намерения по отношению к захваченным заложникам, Гордеев С.В. из карабина Browning произвел не менее 7 предупреждающих выстрелов в сторону окон, тем самым давая понять, что, если они попытаются принять меры к его задержанию, он может применить в отношении них огнестрельное оружие. Затем Гордеев С.В. стал публично высказывать требования к администрации ГБОУ СОШ № 263 г. Москвы и представителям власти – сотрудникам полиции, воздержаться от вмешательства в осуществление его действий, тем самым ставя перед ними это как условие оставления в живых и дальнейшего освобождения заложников. Через некоторое время данные требования Гордеев С.В. заставил повторить удерживаемых им заложников путем их обращения к находящимся в коридоре сотрудникам полиции и администрации школы.

Освободить заложников удалось только после прибытия в школу отца Гордеева С.В., Гордеева В.В., который вошел в класс, предварительно надев бронежилет, и уговорил Гордеева С.В. освободить заложников.

 

По мнению потерпевших, прокурор отказалась от обвинения Гордеева С.В. по ч. 4 ст. 206 УК РФ незаконно, суд, как и прокурор, неверно оценил действия Гордеева С.В. и ошибочно прекратил уголовное преследование по ч. 4 ст. 206 УК РФ: чем нарушил нормы материального права.

Потерпевшие полагают, что объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ – захват заложников Гордеевым С.В. была выполнена, что свидетельствует о правильности квалификации его деяния по данной статье органами предварительного следствия.

 

Оспариваем определение в части освобождения Гордеева С.В. от уголовной ответственности по п.п. «а», «б», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 30 и п.п. «а», «б», ч. 2 ст. 105 УК РФ с применением к нему принудительных мер медицинского характера.

 

В соответствии с постановлением Президиума Московского городского суда от 13 ноября 2015 года по делу № 44у-292/15 которое для суда первой инстанции являлось обязательным, суду следовало проверить изложенные в кассационной жалобе адвокатами Труновым И.Л. и Айвар Л.К. доводы об иных нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенного при производстве уголовного дела в отношении Гордеева С.В.

Однако, Московский окружной военный суд не выполнил постановления Президиума МГС, чем нарушил положения ч. 6 ст. 401.16 УПК РФ.

 

Уголовное дело поступило в суд с постановлением о применении мер медицинского характера и рассматривалось по правилам Главы 51 УПК РФ, в ходе судебного разбирательства по уголовному делу суд должен был исследователь и разрешить следующие вопросы:

1) имело ли место деяние, запрещенное уголовным законом;

2) совершило ли деяние лицо, в отношении которого рассматривается данное уголовное дело;

3) совершено ли деяние лицом в состоянии невменяемости;

4) наступило ли у данного лица после совершения преступления психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение;

5) представляет ли психическое расстройство лица опасность для него или других лиц либо возможно ли причинение данным лицом иного существенного вреда;

6) подлежит ли применению принудительная мера медицинского характера и какая именно.

В ходе судебного следствия с очевидностью было установлено, что запрещенное уголовным законом деяние, имело место; деяние совершено Гордеевым С.В.

Однако, суд необоснованно пришел к выводу о наличии у Гордеева С.В. психического заболевания, которое дает ему право на освобождение от уголовной ответственности.

 

Потерпевшая сторона представила суда доказательства порочности заключения судебной комплексной психолого-психиатрической комиссии экспертов №280 от 08 апреля 2014 года, которые необходимо было проверить в холе судебного следствия.

 

1. Психическое расстройство Гордеева С.В., делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, не установлено, в связи с чем у суда не было оснований для освобождения его от уголовной ответственности или от наказания и применения к нему принудительных мер медицинского характера.

 

Единственным доказательством, которое может свидетельствовать о состоянии здоровья Гордеева С.В. – Заключение комплексной психолого-психиатрической экспертизы №280 от 08 Апреля 2014 года (т. 17 л.д. 119-139).

Данная экспертиза не могла быть положена в основу судебного акта по следующим основаниям.

 

1. Как свидетельствует правоприменительная практика Верховного Суда РФ, «немалое количество ошибок, связанных с неполным исследованием обстоятельств, относящихся к субъекту преступления, допускается судами по делам о преступлениях, совершенных лицами, психическое состояние которых нуждается в проверке <…> Верховный Суд приводит в качестве примера уголовное дело в отношении К., психическое состояние которого в судебном заседании не исследовалось, суд ограничился лишь оглашением актов стационарных комплексных психолого-психиатрических экспертиз <…> Акт судебно-психиатрической экспертизы подлежит оценке судом и суд должен сам вынести соответствующее решение по существу»^[1].

«Заключение экспертов, как и любое другое доказательство, не имеет заранее установленной силы и судом должно оцениваться в совокупности с иными материалами дела»^[2].

 

Для достижения данной цели и для исключения возможной ошибки, потерпевшие представили в качестве доказательств показания потерпевших и свидетелей и настаивали на соблюдении требований ст. 240 УПК РФ – Непосредственность и устность, согласно которой: 1. В судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию <…>. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств.

При этом, в силу положений ст. 42 ч. 5 п. 1 и ст. 56 ч. 6 п. 1 УПК РФ потерпевший и свидетель не были вправе уклоняться от явки в суд.

Более того, с целью исследования личности непосредственно в судебном заседании, потерпевшие также настаивали на вызове и непосредственном допросе в судебном заседании лиц, чьи показания оглашены прокурором 26.01.2016 г.

Прокуратура искусственно создавала условия «невозможности» явки потерпевших и свидетелей в судебное заседание, что существенно влияло на всесторонность и объективность, а также возможность проверки доводов потерпевшей стороны, на что указывал Президиум МГС.

 

Суд нарушил нормы процессуального права: незаконно и необоснованно огласил показания потерпевших, заявления, якобы, которых были представлены суду.

В судебном заседании 26.01.2016 г. председательствующий сообщил, что поступили заявления от ряда потерпевших о неявки в суд и об оглашении их показаний. Эти заявления послужили основанием для удовлетворения ходатайства прокурора и оглашения показаний Колосковой, Кравченко, Амерслановой, Кучугина, Перич, Архиповой, Новикова и Алексанян.

При этом, все без исключения заявления написаны практически под копирку (один и тот же текст), одними и теми же словами и с одной и той же мотивировкой, датированы одним числом 21.01.3016, кроме одного от Алексаняна Р.М. от 20.01.2016. Все эти заявления адресованы в Московский окружной военный суд, однако, в суд они не поступали. Природа написания данных заявлений неизвестна. От кого эти заявления и кто их писал, также неизвестно, ни в одном из них нет указаний на паспортные данные, нет отчеств, не указано место жительства.

Прокурор данные заявления суду не представляла, они просто каким-то образом появились в материалах уголовного дела.

Очевидно, все вышеперечисленные лица прибыли по приглашению прокурора и под диктовку прокурора (или по заранее подготовленному образцу), в одно и то же время, в одном и том же месте, написали вышеуказанные заявления (хотя подлинность данных заявлений, как указано выше, не проверялась).

Очевидно, что прокурор, как сторона обвинения, которая представляет доказательства по уголовному делу, умышленно создала условия невозможности личной явки в судебное заседание потерпевших и свидетелей, тем самым исключила возможность реализовать свое право потерпевших задавать вопросы допрашиваемым лицам в ходе судебного заседания и фактически заблокировала возможность исследования данных о личности подсудимого Гордеева С.В. на предмет его психического состояния.

 

Понятие душевной болезни и понятие невменяемости совпадают далеко не всегда, одно покрывается другим только в некоторых классических, строго определенных формах болезни^[3]. В ч. 1 ст. 21 УК РФ указывается, что «не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики».

Понятие «невменяемость» в российском законодательстве определяется через медицинский и юридический критерии. Под медицинским критерием понимается хроническое психическое расстройство, временное психическое расстройство, слабоумие, иное болезненное состояние психики. Под юридическим критерием понимается неспособность лица осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) (интеллектуальный элемент) или невозможность руководить ими (волевой элемент). Для признания лица невменяемым «требуется» наличие одного из элементов юридического критерия в сочетании с медицинским. Юридический критерий невменяемости у подсудимого отсутствует.

Способность подсудимого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или возможность руководить ими не опровергнута экспертами.

Заключение не содержит сведений о том, обладал ли подэкспертный способностью осознавать свои действия и руководить ими во временя совершения деяния, хотя не всякая стадия психических расстройств исключает эту способность. Эксперты от диагноза и описания состояния подэкспертного на момент обследования эксперты переходят к заключительному выводу, минуя основополагающий анализ действий подсудимого во время совершения преступления. Наличие у субъекта психического расстройства, то есть только один медицинский критерий, не может обусловливать решение о его невменяемости^[4].

Как свидетельствует судебная практика, лицо, не осознающее характер своих действий, хватает первое, что «попалось под руку», например, нож, топор и нападает. Подсудимый действовал четко, последовательно, спланировано, продумывая свои действия на длительный период времени. Так, имея умысел на совершение преступления, Гордеев С.В. попросил свою одноклассницу прислать ему СМС-сообщение об отсутствии в школе первых уроков, с целью дождаться, когда родители покинут дом, чтобы беспрепятственно взять оружие. Делая вид, что он спит, дождался, когда он остался один и используя ключ от сейфа, открыл его и достал огнестрельное оружие (несколько единиц) и патроны. Патроны и кинжал поместил в пакет, чтобы скрыть их от посторонних глаз.

Гордеев С.В., перед выходом из дома одел длинное черное пальто с целью сокрытия оружия и беспрепятственного проноса его в школу. Он осознавал, что может быть задержан сотрудниками полиции, поэтому предпринял все необходимые меры для сокрытия оружия. Гордеев понимал противоправность своих действий и предпринял необходимые меры для доведения своего умысла до конца. Это доказывает, что он осознавал общественную опасность своих действий, опасался быть задержанным до реализации преступного умысла.

Имея четкий план действий, Гордеев С.В. беспрепятственно добрался до школы, где перед входом расчехлил оружие с целью его демонстрации окружающим для достижения своего преступного умысла.

При этом, Гордеев четко понимал свои действия и руководил ими, он осознавал (в полной или неполной мере) фактический характер своих действий.

Гордеев не плутал по Москве, как это делают лица в состоянии психоза, он осознавал характер своих действий, которые необходимо совершить, чтобы, не привлекая к себе внимания, реализовать свой умысел, он пришел по своему обычному маршруту в школу.

Войдя, он не открыл беспорядочную стрельбу, когда охранник пытался остановить его, как поступило бы лицо в состоянии психоза, а лишь направил оружие на него, объяснив, что у него умысла на убийство школьного охранника нет, что доказывает, что он осознавал  общественную опасность своих действий.

Лицо в состоянии психоза не осознает целесообразность продолжения или окончания своих действий, например, продолжает наносить удары ножом, топором, уже мертвой жертве. В равной степени, оно не осознает, что жертва может быть еще жива. В данном случае Гордеев имел цель убийства учителя, направился в класс, где проходил урок и, хладнокровно и целенаправленно выстрелил учителя в область головы. Подсудимый понял, что несмотря на пулевое ранение, учитель жив и выстрелил повторно, осознанно «добивая» жертву, что доказывает, что он осознавал общественную опасность своих действий.

В судебном заседании 18.01.2016 на вопросы суда Гордеев отвечал, что он стрелял в Кирилова и выстрелил в верхнюю часть тела, в голову два раза. Потом он стрелял в сотрудника Бушуева и попал в него.

То есть, в отношении стрельбы в сотрудников полиции, он осознавал общественную опасность своих действий, опасался быть задержанным до полной реализации своего умысла.

При этом, Гордеев не стрелял в своих одноклассников и в заглянувшую учителя. Со своими одноклассниками в классе Гордеев провел достаточно много времени, удерживая их в помещении. А увидев полицейскую автомашину, начал стрелять по окнам, предупреждая сотрудников о своих намерениях.

Из текста заключения способность подсудимого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или возможность руководить ими не исследовалась и не опровергнута экспертами.

Страдает ли подсудимый хроническим психическим расстройством, которое выявлено у него экспертами?

Возможно, эксперты правы и медицинский критерий невменяемости у подсудимого присутствует. Но, отсутствует юридический критерий. Из материалов уголовного дела очевидно, что подсудимый осознавал фактический характер и общественную опасность своих действий, возможно, страдает психическим расстройством, не исключающим вменяемости, и подлежит уголовной ответственности, согласно ст. 22 УК РФ и назначению принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания.

Если эксперты полагают, что существует необходимость госпитализации больного, проведения психофармакотерапии в целях предотвращения ухудшения течения психического заболевания, то действующее уголовное и уголовно-исполнительное законодательство допускает такую возможность в период исполнения наказания^[5].

 

1. Для проведения экспертизы следователь направил подэкспертного и материалы дела в ФГБУ «ГНЦССП им В.П. Сербского» Минздрава России.

Как следует из заключения экспертов, в ее приведении принимали участие четверо экспертов.

Судебный эксперт – лицо процессуально независимое. Гарантией независимости судебного эксперта является надлежаще отобранная «Подписка» о предупреждении экспертов об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УПК РФ, а также разъяснение экспертам их прав и обязанностей в соответствии со ст. 57 УПК РФ.

Как известно, согласно ч. 1 ст. 199 УПК РФ, если принято решение о производстве судебной экспертизы в экспертном учреждении, то следователь направляет руководителю этого экспертного учреждения постановление о назначении судебной экспертизы и материалы, необходимые для ее производства. В силу ч. 2 ст. 199 УПК РФ руководитель экспертного учреждения после получения постановления поручает производство судебной экспертизы конкретному эксперту или нескольким экспертам из числа работников данного учреждения и уведомляет об этом следователя.

В случае, когда экспертиза проводится в ГСЭУ, эксперты и руководитель руководствуются ст. 14 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ (ред. от 25.11.2013) "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", согласно которой руководитель государственного судебно-экспертного учреждения обязан:

по получении постановления или определения о назначении судебной экспертизы поручить ее производство конкретному эксперту или комиссии экспертов данного учреждения, которые обладают специальными знаниями в объеме, требуемом для ответов на поставленные вопросы;

разъяснить эксперту или комиссии экспертов их обязанности и права;

по поручению органа или лица, назначивших судебную экспертизу, предупредить эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, взять у него соответствующую подписку и направить ее вместе с заключением эксперта в орган или лицу, которые назначили судебную экспертизу…

Закон говорит о том, что подписка отбирается до начала производства экспертного исследования. Как следует из постановления следователя о назначении судебной экспертизы от 07.03.2014г. главному врачу ФГБУ «ГНЦССП им В.П. Сербского» Минздрава России было поручено разъяснить экспертам права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ и предупредить об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ (т. 17 л.д. 88-91).

 

Таким образом, как следует из смысла закона, подпись под текстом подписки эксперт должен поставить до начала производства каждой конкретной экспертизы – именно в тот момент, когда ему руководитель вручает постановление о назначении экспертизы.

Эксперты могут приступить к производству экспертизы только после разъяснения им положений ст. 57 УПК РФ, 307 УК РФ и дачи соответствующей подписки. Аргументы эксперта Чибисовой И.А. о том, что эксперты дают подписку при поступлении на работу в институт имени Сербского, не выдерживает критики, поскольку: во-первых, эксперт должен давать подписку при производстве каждой конкретной экспертизы (ст. 14 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ); во-вторых, суду не представлены документы, свидетельствующие о том, что эксперты когда-либо давали такую подписку. Получение от экспертов подписки при поступлении на должность в экспертное учреждение не заменяет собой подписки, которую он должен дать перед началом производства конкретной экспертизы.

 

1. Изучение материалов уголовного дела показало, что подписка о разъяснении прав и обязанностей экспертам находится на стр. 3 Заключения.

На стр. 1 имеется дата 08 апреля 2014 года, на стр. 3 указано, что производство экспертизы окончено «18» апреля 2014 г.

Таким образом, сам текст заключения № 280 от 08 апреля 2014 г. должен был быть распечатан не ранее 18 апреля 2014 года.

Следовательно, подписи экспертов за разъяснение им прав, обязанностей и ответственности были получены не ранее 18 апреля 2014 года, т.е. уже после завершения производства экспертизы, т.е. 18 апреля 2014 г. (или позже), а не 20 марта 2014 г., когда экспертиза была начата. Данные обстоятельства эксперт Чибисова И.А. подтвердила в ходе ее допроса в судебном заседании.

 

В ходе производства и составления Заключение судебной комплексной психолого-психиатрической комиссии экспертов за №280, датированной 08 апреля 2014 года, были допущены существенные нарушения положений ст. 14 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» № 73-ФЗ от 31.05.2001 г., согласно которой руководитель судебно-экспертного учреждения обязан взять у эксперта подписку и направить ее вместе с заключением в орган или лицу, назначившему экспертизу; ст. 57,62 УПК РФ и ст. 307 УК РФ.

Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что Заключение судебной комплексной психолого-психиатрической комиссии экспертов за № 280, датированной 08 апреля 2014 года, получено с нарушением требований УПК РФ, является недопустимым, не имеет юридической силы и не может использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ, в том числе (п. 7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

 

1. По мнению потерпевшей стороны, в пользу недопустимости Заключения судебной комплексной психолого-психиатрической комиссии экспертов за №280 свидетельствует и то обстоятельство, что оно содержит в себе признаки недостоверности.

Изучение материалов дела показало, что Заключение судебной комплексной психолого-психиатрической комиссии экспертов за №280, датированной 08 апреля 2014 года (стр. 1) заключения.

На стр. 3 Заключения имеется следующий текст:

«На экспертизу в ФГБУ «ГНЦССП им В.П. Сербского» Минздрава России подэкспертный поступил 20.03.2014 г.

Производство экспертизы:

Начато «20» марта 2014 г.

Окончено «18» апреля 2014 г.»

Таким образом, сам текст экспертизы был изготовлен за 10 дней до ее окончания. Т.е. можно сделать вывод, что ещё до окончания производства экспертизы (т.е. заранее) заключение уже было изготовлено и подписано экспертами.

 

1. Статья 195 УПК РФ регламентирует порядок назначения судебной экспертизы.

Часть 3 названной статьи гласит, что, следователь знакомит с постановлением о назначении судебной экспертизы подозреваемого, обвиняемого, его защитника, потерпевшего, его представителя и разъясняет им права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ. Об этом составляется протокол, подписываемый следователем и лицами, которые ознакомлены с постановлением.

При этом следует учитывать, что потерпевшие и иные лица, должны иметь возможность реализовать свои права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ, что может быть достигнуто только в случае ознакомления их с постановлением о назначении экспертизы до ее проведения, а не во время, или после производства экспертизы.

 

При вышеперечисленных обстоятельствах, заключение судебной комплексной психолого-психиатрической комиссии экспертов №280 от 08 Апреля 2014 г. не может являться допустимым доказательством и не могло использоваться судом при вынесении итогового решения.

Психическое расстройство Гордеева Сергея Викторовича не установлено. Не исключено, что заболевание Гордеева С.В., не является препятствием для применения к нему уголовного наказания.

II) Статья 20 Конституции Российской Федерации защищает право на жизнь.

Статьи 52 и 53 Конституции Российской Федерации предусматривают, что права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает им доступ к правосудию и компенсацию ущерба, причиненного незаконными действиями органов государственной власти.

Статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод предусматривает право лично допрашивать лиц в уголовном процессе. Данное права в равной степени, во взаимосвязи со ст. 53 Конституции РФ, распространяется и на потерпевшего по уголовному делу.

Ни свидетели, ни потерпевшие не вправе уклоняться от явки в суд и от дачи показаний по обстоятельствам уголовного дела.

Согласно позиции Европейского суда, сторонам должна быть предоставлена адекватная и надлежащая возможность оспорить показания свидетеля или потерпевшего и произвести их допрос на момент дачи показаний.

При этом следует учитывать практику Европейского суда, что непроведение в суде допроса того или иного лица в качестве свидетеля (имеется ввиду любого лица, которому известно об обстоятельствах совершенного преступления) является нарушением требований ст. 6 Конвенции (см. Постановление Европейского суда по делу «Брикмонт против Бельгии», & 89, и Постановление Европейского суда от 18 мая 2004 г. по делу «Дестрехем против Франции», жалоба N 56651/00, & 41.

Потерпевшие в качестве доказательств по уголовному делу представили показания потерпевших и свидетелей по списку постановления о направлении дела в суд и заявили о необходимости вызвать в судебное заседание всех потерпевших и свидетелей, которые не были допрошены в настоящем судебном заседании.

По мнению потерпевших, допрос свидетелей и потерпевших в суде и возможность задать им вопросы непосредственно в судебном заседании, мог существенно повлиять на выводы судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы в отношении психического состояния Гордеева С.В.

Однако, суд отклонил заявление потерпевших, которым они представили суду доказательства, что свидетельствует о существенном нарушении прав потерпевших судом, при рассмотрении уголовного дела.

Из 25 потерпевших в судебном заседании допрошено – 5 человек.

Из 54 свидетелей допрошено – 4.

Потерпевшая стороны приходит к выводу о неисполнении судом постановления Президиума Московского городского суда.

 

В соответствии со ст. 73 УПК РФ обстоятельством, подлежащим доказыванию, является мотив преступления. При производстве по уголовному делу подлежат выявлению обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Одним из доказательств являются показания потерпевшего – сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде.

Согласно ч. 2 ст. 78 УПК РФ, потерпевший может быть допрошен о любых обстоятельствах, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе о своих взаимоотношениях с подозреваемым, обвиняемым.

22 января 2016 года в судебном заседании был допрошен потерпевший Петров Александр Валентинович – 02.10.1997 г.р.

Перед допросом потерпевший Петров А.В. был предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложный показаний или уклонение от дачи показания, о чем судом была получена соответствующая подписка.

В соответствии со ст. 277, 278 УПК РФ председательствующий установил личность потерпевшего и выяснил его отношения к подсудимому Гордееву С.В. Суд спросил – «Неприязненные отношения личные счеты или основания оговаривать у вас есть.» получил ответ «нет».

Однако, позже после допроса потерпевшего Петрова А.В., стало известно, что им были даны заведомо ложные показания. Так, при допросе потерпевший Петров А.В. пояснил, что у него с Гордеевым С.В. были приятельские отношения. Такие же показания были даны потерпевшим на стадии предварительного следствия, которые были оглашены по ходатайству прокурора (т. 4 л.д. 183-189 протокол допроса от 06.03.2014).

В распоряжении потерпевшей стороны появилась видеозапись, на которой зафиксирован конфликт (драка) между Петровым А.В. и Гордеевым С.В. Видеозапись была размещена на страничке ВКонтакте по адресу http://vk.com/sergey_gordeev_shkola263?z=video-65759308_171278746%2Fvideos-65759308%2Fpl_-65759308_-2

Потерпевшие заявили ходатайство о повторном допросе свидетеля Петрова и и приобщении видеозаписи к материалам уголовного дела, однако суд отказал в удовлетворении данного ходатайства.

По мнению потерпевших, свидетель Петров умышленно скрыл школьный конфликт, а суд необоснованно уклонился от исследования причин и мотивов совершения Гордеевым С.В. преступления, сославшись на его психическое состояние.

«Признание» Гордеева С.В. невменяемым, по мнению потерпевших не соответствует его фактическому психическому состоянию. Эта версия удобна и устраивает, как непосредственно школьную администрацию, так и должностных лиц из числе руководства Правительства Москвы, устраивает и органы предварительного следствия и родителей несовершеннолетнего Гордеева С.В.

Несовершенство и нарушения, которые были выявлены в ходе предварительного следствия, как то, низкокачественная охрана порядка школы, скандальные отношения учеников и учителей, непрофессиональная работа полиции, халатность со стороны Гордеева В.В., при хранении оружия и др. списаны на болезнь и невменяемость несовершеннолетнего Гордеева С.В.

 

1. Адвокатом Труновым И.Л. было заявлено ходатайство о вынесении судом частного определения в адрес МВД России в связи с ненадлежащим исполнением сотрудниками полиции своих функций и полномочий по пресечению совершения преступления, в данном случае вооруженный захват несовершеннолетних, в целях предотвращения дальнейших аналогичных нарушений, предупреждения гибели и причинения вреда жизни и здоровью сотрудников полиции, а также обеспечения надлежащей безопасности потерпевшим лицам в порядке ст. 29 УПК РФ.

В силу пункта 18. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 N 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве, судам надлежит реагировать на каждое выявленное нарушение или ограничение права обвиняемого на защиту. При наличии к тому оснований суд, в частности, вправе признать полученные доказательства недопустимыми (статья 75 УПК РФ), возвратить уголовное дело прокурору в порядке, установленном статьей 237 УПК РФ (часть 3 статьи 389.22, часть 3 статьи 401.15 УПК РФ), изменить или отменить судебное решение (статья 389.17, часть 1 статьи 401.15 УПК РФ) и (или) вынести частное определение (постановление), в котором обратить внимание органов дознания, предварительного следствия, нижестоящего суда на факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер (часть 4 статьи 29 УПК РФ).

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.11.2012 N 26 (ред. от 01.12.2015) «О применении норм УПК РФ, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» в п. 27 рекомендует судам апелляционной инстанции в соответствии с частью 4 статьи 29 УПК РФ реагировать на нарушения прав и свобод граждан, а также на другие нарушения закона, допущенные в ходе досудебного производства или при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции, путем вынесения частных определений (постановлений) в адрес соответствующих организаций и должностных лиц. Суд апелляционной инстанции может также частным определением (постановлением) обратить внимание должностных лиц, производивших дознание или предварительное следствие, либо суда первой инстанции на такие допущенные ими нарушения, которые не влекут за собой отмену или изменение приговора.

При наличии заявления в адрес суда о вынесении частного определения (постановления), суд обязан принять по нему решение, либо вынести частное определение (постановление), либо отказать в его вынесении.

 Бутырский районный суд г. Москвы, так и Московский окружной военный суд никак отреагировали на заявление о вынесении частного постановления в адрес МВД РФ о непрофессиональных действиях, сделанное адвокатом Труновым И.Л.

 

1. Потерпевшими Кириловой Е.Ю. и Кириловой Н.А. в судебном заседании Бутырского районного суда г. Москвы были заявлены гражданские иски, которые находятся в материалах уголовного дела (т. 21 л.д. 34-36).

Исковое заявление было приобщено к материалам уголовного дела и принято к производству.

В соответствии с ч. 4 ст. 42 УПК РФ: по иску потерпевшего о возмещении в денежном выражении причиненного ему морального вреда размер возмещения определяется судом при рассмотрении уголовного дела или в порядке гражданского судопроизводства.

В соответствии со ст. 309 УПК РФ суд должен был принять решение по предъявленному гражданскому иску.

Суд, руководствуясь данной нормой права решил судьбу вещественных доказательств, однако, о гражданских исках в постановленном судебном акте не упоминается вообще. Таким образом, судом нарушены процессуальные нормы права.

 

1. Суд в резолютивной части определения, разрешая судьбу вещественных доказательств, указал:

металлический сейф, патронташ с 20 патронами 12-го калибра, 2 коробки с патронами 223 «Ремингтон» по 50 штук в каждой и 1 коробку с патронами 12-го калибра в количестве 6 штук, личное дело Гордеева В.В. №3221, разрешение РОХа №10923879, разрешение РОХа №10923878, гарантийный талон №19825 с чеком и гарантийный талон №19824 с чеком (стр. 22 определения); карабин Browning, карабин Tikkaс магазином и тремя патронами .308 Win,84 патрона в пластиковых боксах калибра .22LR, 37 патронов калибра .308 Win, охотничье ружье «МР-153»и карабин «SR1» со сменным стволом – возвратить Гордееву В.В.

Считаем данное решение не законным. 07.04.2014 в отношении Гордеева В.В., отца Гордеева С.В. было возбуждено уголовное дело за №201/837053-14 по признакам преступления, предусмотренного ст. 224 УК РФ (в редакции федерального закона от 07.12.2011 №420-ФЗ), по факту небрежного хранения огнестрельного оружия, создавшего условия для его использования другим лицом, и повлекшего тяжкие последствия, а именно, совершение 03.02.2014 его несовершеннолетним сыном Гордеевым С.В. особо тяжкого преступления, в числе которых убийство Кирилова А.Н.

Согласно диспозиции статьи 224 УК РФ (в редакции федерального закона от 07.12.2011 №420-ФЗ) уголовная ответственность наступает за небрежное хранение огнестрельного оружия, создавшее условия для его использования другим лицом, если это повлекло тяжкие последствия.

Уголовное дело в отношении Гордеева В.В. было прекращено в связи с применением акта амнистии (не реабилитирующие основания).

При таких обстоятельствах, считаю незаконным принятое судом решение о возможности возвращения Гордееву В.В. патронов и огнестрельного оружия, поскольку им нарушены правила хранения, которые привели к возможности совершения преступления.

Данные предмету должны быть переданы в соответствующие органы для решения вопроса о возможности Гордеева В.В. иметь спортивное и охотничье оружие и боеприпасы к нему.

 

 

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 443 УПК РФ ПРОШУ

 

Определение Московского окружного военного суда от 08.02.2016 года по уголовному делу в отношении Гордеева Сергея Викторовича – отменить;

Признать, что психическое расстройство Гордеева С.В. что заболевание лица, совершившего преступление, не является препятствием для применения к нему уголовного наказания;

Возвратить уголовное дело прокурору в соответствии со статьей 237 УПК РФ;

Вынести частное определение в адрес МВД России в связи с ненадлежащим исполнением сотрудниками полиции своих функций и полномочий по пресечению совершения преступления, в данном случае вооруженный захват несовершеннолетних, в целях предотвращения дальнейших аналогичных нарушений, предупреждения гибели и причинения вреда жизни и здоровью сотрудников полиции, а также обеспечения надлежащей безопасности потерпевшим лицам в порядке ст. 29 УПК РФ.

 

 

Адвокат

__________________ Трунов И.Л.

д.ю.н., профессор