Игорь Трунов, заведующий юридической консультацией “Центральное Адвокатское Бюро”, профессор МГОУ, кандидат экономических наук

Опубликовано: Уголовное право, 2001. № 4. С. 77-79.

Научно-технический прогресс затрагивает все стороны нашей жизни, в том числе и уголовный процесс. Стержнем науки уголовного процесса является теория доказательств, поскольку именно доказывание позволяет установить истину, а затем решить остальные задачи уголовного процесса: определить меру наказания преступнику, обеспечить возмещение материального ущерба, причиненного преступлением, принять меры к устранению обстоятельств, способствующих совершению преступлений, и др. К эксперименту редко обращаются на удачу, в поисках новых, неожиданных явлений. В большинстве случаев опыт ставят для суждения о правильности или ошибочности определенных теоретических и практических положений. Ответ, даваемый опытом, иногда может быть неожиданным и тогда становится первоисточником новой теории[1]. Прогресс в развитии учения об уголовных доказательствах замечается не в общих положениях о силе их, ибо эти положения представляют просто начала логики, а в научном доказывании фактов[2]. Условия, в которых протекает процесс доказывания, осложняются тем, что предмет доказывания единичен по своему существу, неповторим. Типизация, обобщение как приемы исследования в связи с этим также становятся специфическими[3].

Ни в одной области познания, кроме доказывания по уголовным делам, исследователю не противостоит субъект, кровно заинтересованный в неудаче исследования, порой еще неизвестный и не брезгующий никакими средствами[4]. Эксперимент в руках исследователя представляет собой более научный, профессиональный, тонкий и эффективный метод познания, чем, например, наблюдение[5]. Как писал И. П. Павлов: “Я не представляю себе науки без эксперимента. Чем сложнее явление, – а что сложнее жизни? – тем неизбежнее опыт. Только ничем, кроме естественных размеров изобретательности ума человеческого, не ограниченный опыт завершит, увенчает дело медицины. Наблюдение видит в животном организме массу явлений, существующих рядом и связанных друг с другом то существенно, то косвенно, то случайно. Ум должен догадаться насчет действительного характера связи – и это при множестве возможных предположений. Опыт как бы берет явления в свои руки и пускает в ход то одно, то другое и, таким образом, в искусственных, упрощенных комбинациях определяет истинную связь между явлениями. Иначе сказать, наблюдение собирает то, что ему предлагает природа, опыт же берет у природы то, что он хочет[6]. Эксперимент (от латинского слова exprimentum – испытание) – искусственное создание условий наблюдаемого явления, которое позволяет установить его связи с другими явлениями.

В рамках уголовного процесса объектом применения экспериментального метода исследования являются отдельные обстоятельства расследуемого дела. Эксперимент позволяет опытным путем убедится в правильности представлений о том или ином факте, отдельном обстоятельстве, признаке, свойстве расследуемого события, имеющего значение для дела.

Эксперимент в уголовном процессе имеет форму самостоятельного процессуального действия. Он основан на положениях криминалистической науки. Применение экспериментального метода в уголовном процессе имеет несколько форм: следственный эксперимент и судебный эксперимент, экспериментальные действия в процессе производства осмотра, экспертизы и других процессуальных действий, имеющие между собой отличия по целям, видам, фиксации результатов, процессуальным особенностям.

Обратимся к сущности и правовой базе одной из ключевых форм экспериментального метода – следственного эксперимента. В судебной практике производство эксперимента до последнего времени встречалось крайне редко, это можно объяснить, в частности, отсутствием упоминания о нем в разделе Уголовно-процессуального кодекса РСФСР о судебном следствии. В проекте нового Уголовно-процессуального кодекса РФ производство судебного эксперимента предусмотрено статьей 335[7].

Следственный эксперимент представляет собой такое следственное действие, которое состоит в проведении специальных опытов, испытаний с целью получения новых и проверки имеющихся доказательств[8], характеризующихся их относимостью, допустимостью, достаточностью. Производство специальных опытов, испытаний состоит в условном сходном воспроизведении обстоятельств или обстановки подлинного исследуемого события для его последующей оценки и осмотра, проведения в созданных условиях эксперимента, опознания определенных объектов и т. д.

Целями следственного эксперимента являются:

1. Проверка и закрепление собранных по делу доказательств.
2. Получение новых доказательств.
3. Установление факторов, способствовавших совершению преступления.
4. Проверка следственных версий. Исходя из следственной практики, классифицируют виды следственного эксперимента следующим образом:

а) следственный эксперимент по установлению возможности восприятия какого-либо факта или явления;
б) следственный эксперимент по установлению возможности совершения какого-либо действия;
в) следственный эксперимент по установлению возможности существования какого-либо явления;
г) следственный эксперимент по установлению отдельных деталей механизма события;
д) следственный эксперимент по установлению процесса образования следов события, обнаруженных в ходе расследовании[9].
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 года регламентирует данное следственное действие, а статье 183. “Известно, что российские правоохранительные ведомства готовят законопроекты “под себя” и протаскивают их через непрофессиональный парламент. При этом, ограничивая права человека, они пускают в ход “неотразимый” аргумент, демократия должна быть способна защитить себя. Но демократия, допускающая полицейские методы правления, превращается в плутократию, а то и в открытую диктатуру. Наши правоохранительные органы сильно озабочены тем, как облегчить себе жизнь, и их нисколько не смущает, что это нередко связано с ущемлением прав личности”[10].

Заметим, что новый уголовно-процессуальный кодекс, принятый во втором чтении Государственной Думой, регламентирует проведение следственного эксперимента в статье 192. которая полностью повторяет ст. 183 УПК РСФСР 1960 г.

Следственный эксперимент назначается и осуществляется определенными лицами. Круг его участников разделяется в процессуальном смысле на обязательных и необязательных. К числу обязательных закон относит следователя и понятых, необязательными участниками являются подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, защитник, свидетель, специалист.

Следователь – центральная фигура. Он – руководитель и организатор эксперимента, он планирует его проведение и подготовку, ставит конкретные задачи и сам же непосредственно убеждается в результатах эксперимента, привлекает сведущих лиц – специалистов, использует содействие государственных и общественных органов и их представителей, а также отдельных граждан. Следователь приглашает понятых, определяя их число, специальность и другие критерии отбора.

Ходатайства о производстве следственного эксперимента могут заявлять обвиняемый, подозреваемый, потерпевший, защитник и другие участники процесса. Стремление разработчиков нового Уголовно-процессуального кодекса обеспечить состязательность сторон, наличие механизмов, ограничивающих злоупотребления должностных лиц своими полномочиями, не отразилось на законодательной регламентации следственного эксперимента.

Состязательность как принцип уголовного процесса закреплена в Конституции России в статье 123 части 3. Что же такое состязательный уголовный процесс? Некоторые ученые юристы усматривают сущность состязательности “в порядке исследования доказательств[11] или в предоставлении обвиняемому права на защиту[12]”. Следует согласиться с теми авторами, которые сущность состязательности видят, прежде всего, в наделении сторон равными процессуальными правами, в споре, полемике сторон обвинения и защиты, которая и способствует установлению истины по делу. Одна из разработчиков нового Уголовно-процессуального кодекса Е. Б. Мизулина в своем выступлении отмечала; “В новом Уголовно-процессуальном кодексе следователь отвечает за качество расследования, а не прокурор, как в старом, следователь остается на стороне обвинения, мы этого не отрицаем, это так и записали”[13]. Следователь – сторона обвинения, психологически отягощенная необходимостью борьбы с преступностью. Для него важны показатели раскрываемости преступлений. Цель любого следственного эксперимента – проверка доказательств, следственных версий обвинения или защиты опытным путем. Результаты эксперимента являются доказательством.

Установление возможности того или иного факта, явления еще не есть установление действительности, а лишь вероятность его существования, не дающая категорического утверждения о существовании факта. Если выстрел можно было услышать, то не обязательно, что его слышали. Отрицательное же решение носит категорический характер при его достоверности Защита, ходатайствуя перед обвинением о проведении следственного эксперимента с целью проверки своей версии, попадает в зависимое положение с большой долей вероятности отказа в силу разности целей, стоящих перед обвинением и защитой, что усугубляется соблюдением сроков расследования по делу.

Уголовный процесс, построенный на основе состязательности, содержал бы необходимые гарантии установления истины по делу. Предупреждай односторонний характер выявления обстоятельств дела, законодательное закрепление принципа состязательности и его четкая регламентация имеют важное практическое значение, в том числе и применительно к следственному эксперименту.

Статья 46 Конституции РФ закрепляет важные демократические начала, гарантирующие гражданам судебную защиту их прав и свобод. Она сформулирована в соответствии с международными договорами, в том числе в соответствии со ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В зависимости от характера нарушаемого права защита может осуществляться в порядке уголовного, административного, гражданского и конституционного судопроизводства.

Анализ действующего законодательства показывает, что одной из тенденций его развития является расширение сферы судебной деятельности, в том числе судебного контроля за законностью решений и действий должностных лиц, государственных органов, общественных объединений. И это не случайно, ибо преимущества судебного порядка обжалования по сравнению с административным очевидны. Авторы Концепции судебной реформы отмечают, что Концепция исходит из того, что суд наделяется полномочиями разрешать все конфликты между обвинением и защитой, рассматривать жалобы на следователя, а также отвергнутые следователем ходатайства защиты, признавать доказательствами предъявленные сторонами материалы, указывать на необходимость их пополнения, признавать собранные данные недостаточными для предъявления обвинения в суде, разрешать и продлевать предварительное заключение[14].

Суд независим и подчиняется только закону. Он не связан никакими узковедомственными интересами. Судьи профессионально сведущи в вопросах законодательства. Кроме того, деятельность суда протекает в судебном заседании, и порядок его проведения точно регламентирован законом Он обеспечивает гласность, публичность разбирательства, личное участие заинтересованных лиц.

Демократические принципы судопроизводства создают наиболее благоприятные условия для выяснения действительных обстоятельств дела и вынесения законного, обоснованного и справедливого решения[15]. Отсутствие стабильно работающего треугольника “следователь – обвиняемый (адвокат) – суд” свидетельствует о том, что подлинной состязательности на стадии предварительного следствия нет; защита бессильна перед обвинением, и следователь теперь совершенно откровенно объявляется обвинителем[16].

Для производства следственного эксперимента не требуется вынесения специального постановления. Теоретически спорным считается вопрос, облекать ли принятое следователем решение о производстве следственного эксперимента в процессуальную форму, подобно постановлению об избрании меры пресечения, о производстве обыска и т.п.

Некоторые ученые юристы, к примеру, Р.С.Белкин и А.Р. Белкин, считают, что нет необходимости в вынесении постановления о производстве следственного эксперимен

та. Нам представляется правильной позиция разработчиков проекта уголовно-процессуального законодательства, под редакцией В.М.Савицкого, выполненного при Институте Государства и Права Российской Академии Наук. Текст теоретической модели составлен ведущими процессуалистами нашей страны: И.Л. Петрухиным, A.M. Лариным, Л.Д. Кокоревым, П.А. Лупинской и другими. В проекте предусматривалась статья 241 Уголовно-процессуального кодекса “Постановление (определение) о производстве эксперимента”[17].

Наше мнение таково, что специальное постановление о производстве следственного эксперимента должно быть обязательным. Это постановление должно, как нам видится, состоять из двух частей: первая – формула, выражающая решение о производстве эксперимента с указанием и оценкой оснований и мотивов проведения, и вторая – изложение конкретных обстоятельств, обусловливающих необходимость проведения эксперимента, его цели, количество участников, участие специалистов или экспертов, участие или отказ в участии обвиняемого, подозреваемого и его защитника.

Производство повторного следственного эксперимента, тем более, должно сопровождаться вынесением аргументированного постановления, из которого вероятным участникам судебного процесса должно быть ясно, почему следователь счел необходимым повторно провести те или иные опыты, мотивы и основания повторного проведения, участие или отказ в участии дополнительных участников. С постановлением о назначении следственного эксперимента должен быть ознакомлен обвиняемый и его защитник с предоставлением права принесения ходатайств и постановки вопросов по сути предстоящего следственного эксперимента с изложением конкретных обстоятельств, обусловливающих необходимость ходатайств, или вопросов, подлежащих рассмотрению, а также возможности участия.

Уголовно-процессуальное законодательство никак не освещает процессуальное оформление и регламентацию участия в проведении следственного эксперимента вспомогательных лиц, необходимых для воссоздания реальной обстановки, “ассистентов, лиц, выполняющих те или иные роли, помощников и т. д.”, которых правильнее всего следовало бы именовать вспомогательными участниками эксперимента. Следователь вправе менять их, определяя по своему усмотрению требования, которым они должны удовлетворять (острота зрения, рост, вес, телосложение и т.п.), так как эти участники не связаны с расследуемым событием. Следовало бы ввести в статью 192 проекта УПК РФ либо отдельной статьей с названием “Регламентация и порядок производства эксперимента” норму о необходимости подписания вспомогательными участниками эксперимента протокола следственного эксперимента. Их подпись будет свидетельствовать о соответствии записи в протоколе тому, что ими лично проделано, и полученному результату.

В протоколе следственного эксперимента, в соответствии с требованиями нового Уголовно-процессуального кодекса (ст. 193 ч. 2), подробно излагаются условия, ход и результаты его проведения и указывается: с какой целью, когда, где и в каких условиях производился эксперимент, в чем конкретно выразилось воспроизведение обстановки и обстоятельства события, какие действия, в какой последовательности, кем и сколько раз производились, какие получены результаты. Как нам видится, данную статью необходимо дополнить обязательным разъяснением следователем прав и обязанностей участникам следственного эксперимента, в том числе и вспомогательным участникам эксперимента, а также обязательным указанием в протоколе о применении научно-технических средств, если таковые применялись.

Возможное усложнение процессуальной формы не должно рассматриваться как препятствие к установлению истины по делу. Прав был Ш. Монтескье, который, говоря о значении процессуальной формы, подчеркивал, что “формализма оказывается слишком много для стороны, действующей недобросовестно, потому что он ее стесняет, и, наоборот, ее слишком мало для честного человека, которого он защищает; его сложность, а также порождаемая им медленность и издержки представляются ценой, которой каждый покупает свою свободу и обеспечивает свое добро”[18].

При рассмотрении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в третьем, окончательном чтении было бы необходимым уделить большее внимание такому процессуальному действию, как следственный эксперимент, соответствию его Конституции РФ и международным договорам, более детальной регламентации процедуры проведения и документального оформления, в том числе приведению норм уголовно-процессуального права, регламентирующих следственный эксперимент, в соответствие со статьями 46 и 123 ч. 3 Конституции Российской Федерации.

[1] Вавилов С.И. Экспериментальные основания теории относительности. М.; Л., 1928. С. 16-17,
[2] Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула, 2000. С. 113.
[3] Белкин А. Р. Теория доказывания. М., 1999. С. 3.
[4] Ларин A.M. Работа следователя с доказательствами. М., 1966. С. 45-46.
[5] Белкин Р.С. Эксперимент в уголовном судопроизводстве. М., 1997. С.З.
[6] Павлов И.П. Полное собрание трудов. Т. 2. М., 1946. С. 357.
[7] Кореневский Ю.В. Криминалистика для судебного следствия. М.,2001. С. 186.
[8] Белкин Р.С., Белкин А. Р. Эксперимент в уголовном судопроизводстве. М..1997. С. 11.
[9] Лифшиц Е.М., Белкин Р.С. Тактика следственных действий. М., 1997. С. 167.
[10] Петрухин И.Л. Человек и власть. М., 1999. С. 120.
[11] Якуб М.Л. Демократические основы уголовно-процессуального права. М., 1960. С. 158.
[12] Трусов АИ. Основы теории судебных доказательств. М., 1960. С. 139.
[13] Выступление Е.Б. Мизулиной на парламентских слушаниях по вопросу принятия нового УПК 16 апреля 2001 года.
[14] Концепция судебной реформы в Российской Федерации / Сост. С.А. Пашин. М., 1992. С. 67.
[15] Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. Л.А. Окунькова. М., 1996. С. 205.
[16] Петрухин И.Л. Человек и власть. М., 1999. С, 128.
[17] Уголовно-процессуальное законодательство Союза ССР и РСФСР. Теоретическая модель/Под ред. В.М. Савицкого. М., 1990.
[18] Цит. по: Случевский Вл. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1913. С. 297.